10 лет назад, 23 апреля 2007 года, умер Борис Ельцин. Его политическая звезда, так сказать, всесоюзной величины начала восхождение, когда все, и он в том числе, были убеждены, что она закатилась. В 1987 году, выступая на октябрьском пленуме ЦК КПСС, первый секретарь Московского горкома партии Ельцин критиковал отсутствие «революционного духа и напора», низкие темпы перестройки и бюрократизм и называл это причиной утраты у людей веры в преобразования.

Отдельно досталось высшему партаппарату — за недостаток коллегиальности и славословия в адрес генсека Михаила Горбачева. Небольшое, в несколько абзацев, выступление Ельцина ошеломило присутствующих. Один за другим, выступавшие обвиняли его в грубости, обособлении и игнорировании Политбюро, амбициозности, «мании величия», политическом нигилизме.
За резолюцию пленума ЦК — освободить Ельцина от должности первого секретаря МГК — проголосовали, конечно, единогласно (сам Ельцин, выступая, просил лишь вывести его из состава Политбюро, так как, по его мнению, присутствие там ограждало партийных функционеров от критики «снизу»).
«За» проголосовали Яков Рябов и Геннадий Колбин — бывшие начальники Ельцина по свердловскому обкому; Егор Лигачев, который лоббировал его перевод в Москву; Николай Рыжков, знавший Ельцина еще директором «Уралмаша» — через три года он оставит Горбачева из-за его нерешительных шараханий между плановой экономикой, приверженцем которой был Рыжков, и рынком; Александр Яковлев и Эдуард Шеварднадзе — те тоже уйдут в 1990-м, протестуя против остановки реформ, Шеварднадзе на всю страну предупредит генсека о «надвигающейся диктатуре»; Борис Пуго, который в 1991-м войдет в штаб несостоявшихся диктаторов — ГКЧП — и застрелится после его провала.
Выходит, Ельцин раньше всех «почуял неладное»? Или намеренно встал поперек Горбачеву, застолбив роль нового, демократического лидера (напомним: Борис Николаевич — первый российский правитель, избранный всенародным голосованием, но общаясь с его соратниками, я, действительно, не раз встречался с мнением: Ельцина всегда интересовала только высшая власть, а уж в каком качестве — генерального секретаря КПСС или президента «свободной России» — неважно). Выходит, кадровые чистки в Москве, походы по магазинам, поездки в троллейбусе — все это лишь расчетливые популистские жесты главы московских коммунистов ради рывка к заветной цели?
Обыкновенный необыкновенный функционер
Изучая свердловский период биографии Ельцина, делаешь единственный вывод: нет, он всегда был таким. Принципиальным, упрямым, жестким, смелым, близким простому человеку, если и не равнодушным к привилегиям, то с простым отношением к ним. Устраивал разносы (при этом никогда не «тыкая» и не матерясь), снимал с работы и выгонял из партии за вранье и показуху, волокиту, злоупотребления служебным положением и барство, некомпетентность, недисциплинированность, неряшливость.
Отбивал «наверху» преступивших неприкосновенные цензурные кодексы, первым из партийных лидеров в Советском Союзе откровенно общался с полуторатысячной студенческо-преподавательской аудиторией, первым в прямом телеэфире больше часа отвечал на вопросы жителей области: о товарном дефиците, упадке села, нехватке жилья, зазнайстве партноменклатуры.
И «наверху» его «выходки» терпели, потому что можно было спокойно, по полнедели расслабляться в Завидово. Кстати, супруга свердловского персека, Наина Иосифовна, трудилась на, в общем-то, ординарной должности в проектном институте, до работы и домой ездила общественным транспортом, как все стояла в очередях. Родне было запрещено обращаться с просьбами к высокопоставленному родственнику.