И не только потому, что власти не особо представляют, что и как делать для выхода из экономического кризиса. Даже если и было бы наоборот, требуется еще и понимание, что реформы могут быть необходимыми, но не достаточными. Начнем с того, а зачем вообще нужны какие-то реформы. Что, без них никак нельзя? Давайте признаемся честно, что зачастую хочется обойтись без каких-либо перемен.

И понятно, почему возникает такое желание. Просто уж больно тяжелыми бывают в нашей стране эти самые реформы. А экономические реформы начала 90-х годов прошлого века вообще были наитяжелейшими. Поэтому неудивительно, что ассоциации тут у многих простые: если реформы — значит, будет тяжело.
Реформы становятся неизбежно тяжелыми тогда, когда власти упускают время для принятия решений, попросту говоря, запаздывают. Тогда даже самые что ни на есть правильные реформы проходят со значительными социально-экономическими издержками. А уж если реформы еще и не совсем правильные, тогда вообще бывает тоска, народ расплачивается, что называется, по полной.
Сегодня все мы наслышаны, что нужны структурные реформы. Слышали? Слышали, конечно. А что это вообще такое — структурные реформы? Ответ типа «нужны структурные реформы, потому что у нас структурный экономический кризис», нас не удовлетворит. Но тем не менее идти в поиске нужного ответа надо именно от существа, природы кризиса.
Нынешний экономический кризис действительно носит структурный характер. Это когда в экономике накопилось множество диспропорций и структурных несоответствий, в результате чего темпы экономического роста падают, доходы граждан снижаются. Какие это структурные диспропорции?
Их сегодня в российской экономике предостаточно. Чуть ли не самая очевидная из них состоит в том, что наша экономика — это экономика сырьевого типа, мы живем прежде всего за счет продажи сырья. Доля обрабатывающих отраслей промышленности у нас относительно мала.
Разумеется, невелика доля и по-настоящему высокотехнологичных отраслей. Пока цены на нефть были высокими, жили вполне себе ничего. Цены упали — жить стало тяжелее, и последствия данной структурной диспропорции проявились сполна.
Или вот еще явная диспропорция: небольшая доля малого бизнеса в экономике — около 20% в ВВП страны, что в 2,5–3 раза меньше по сравнению с тем, что есть в экономически развитых странах.
Эти структурные несоответствия можно перечислять и перечислять. Одновременно встают естественные вопросы: а почему за более чем полтора десятка благоприятнейших лет (мы помним, сколь высоки были цены на нефть) не исправили эти диспропорции? Да за эти годы из страны конфетку можно было сделать. Не сделали…
Итак, для решения структурных проблем нужны структурные реформы. Согласились. О необходимости таких реформ мы в последнее время слышали многократно. Какие нужны реформы? Вот с ответом на этот вопрос у властей большие проблемы. То есть они уже признают, что кризис носит структурный характер, они даже уже говорят о необходимости соответствующих реформ, но они пока мало себе представляют, что конкретно необходимо делать.
Именно поэтому «вдруг» реанимировали работу президиума Экономического совета при президенте страны. Ну да, после того, как страна скатилась в полномасштабный экономический кризис. Более того, похоже, даже разворачивается и работа по подготовке программы реформ (должна быть готова к президентским выборам 2018 года).
Согласитесь, что весьма неспешно так разворачивается эта работа даже не по структурному реформированию экономики, не по исправлению тех самых пресловутых диспропорций, а еще только по определению того, что надо делать. На это мне хочется сказать: ребята, у нас нет времени на раскачку.
Вы можете говорить сколь угодно много, что кризис закончился, что дно этого кризиса мы прошли (заметим: многократно), но кризис никуда не делся — он вот он. Экономика падает, реальные доходы населения снижаются, пенсии недоиндексируются, а работающим пенсионерам, как известно, вообще ничего не прибавили. А если учесть еще замораживание зарплат, урезание льгот инвалидам и т. п., то картина и вовсе получается безрадостной.