Знаменитые «майские» указы, принятые 12 мая 2012 года сразу после победы Владимира Путина на выборах, были восприняты обществом как программа социально-экономического развития страны на ближайший президентский срок — до 2018 года. От целей, поставленных в указах, захватывало дух:

в полтора раза поднять зарплаты бюджетников, добиться доступности жилья, заменить дорогие импортные лекарства дешевыми отечественными, создать 25 миллионов высокотехнологических рабочих мест… Большая часть нынешнего президентского срока уже позади. Социально-экономическая обстановка в стране изменилась исключительно в худшую сторону.
Тем не менее на своем недавнем заседании правительство сделало весьма неожиданный вывод о том, что «майские» указы выполнены на… 88 процентов. О том, как эти чиновничьи подсчеты стыкуются с реальной жизнью, мы побеседовали с Андреем Нечаевым, председателем партии «Гражданская инициатива», министром экономики России в 1992—1993 годах.
— Обсуждая на недавнем совещании ход выполнения «майских» указов президента, правительство оценило степень их выполнения на 88%. Как вообще можно измерять выполнение указов в процентах — по логике, они могут быть либо выполнены, либо нет?
— Здесь можно только гадать, что имелось в виду. Возможно, решили, что из 11 указов выполнены девять. Но более вероятно другое предположение. Одним из указов предусмотрено повышение зарплат бюджетников, правительство посмотрело, какие регионы выполнили это предписание, а какие нет, и вот таким образом вычислило процент. Но в любом случае это, конечно, цифра оценочная.
— А какую бы оценку выполнению «майских» указов поставили вы?
— В принципе «майские» указы преследуют вполне благую цель — повышение обеспеченности, в первую очередь зарплатами, таких критически важных с позиции будущего профессий, как врачи, учителя, ученые. Предусматривается создание высококвалифицированных рабочих мест, решение жилищной проблемы. Но в отношении этих указов была допущена одна серьезная концептуальная ошибка.
В значительной степени их реализацию переложили на регионы, не обеспечив их адекватным ростом доходных источников. А с региональными бюджетами и так сложилась абсолютно ненормальная ситуация. Дело в том, что в конце 2008 года «временно» было отменено действие Бюджетного кодекса в части распределения доходов 50 на 50 между федеральным бюджетом и консолидированными региональными бюджетами.
И сейчас картина выглядит следующим образом: примерно 65% — это доходы федерального бюджета, то есть львиная доля денег стягивается в центр; 25% — доходы региональных бюджетов, и только 10% — доходы бюджетов местного самоуправления.
А ведь именно там, на муниципальном уровне, и протекает реальная жизнь людей. Во всем мире значительная часть и здравоохранения, и образования, и культуры, и массового спорта, и экологии — это как раз муниципальный уровень.

У нас многие школы, вузы, а также поликлиники и больницы — там же, на муниципальном уровне. А он финансово абсолютно обезвожен. И поэтому «майские» указы стали для региональных и муниципальных бюджетов непосильным грузом.
Мы наблюдаем очень опасную картину: регионы сворачивают свои программы — инвестиционные, инновационные, жилищного строительства, строительства дорог. И фактически превращаются в кассы по раздаче зарплат бюджетникам: в ряде регионов расходы на зарплату превышают 60% объема местных бюджетов. В результате подрывается база развития территорий, их будущей налоговой базы.
А с другой стороны, поскольку деньги на выполнение «майских» указов надо откуда-то брать, резко растет долг и региональных, и муниципальных бюджетов. За последние несколько лет он вырос в разы, а возможности его погашения весьма невелики. Несколько десятков регионов уже по факту банкроты: там можно вводить внешнее управление, у них сумма долга сопоставима с объемом собственных доходов.
— Каким же образом регионы выходят из положения, не получая адекватные их нуждам суммы из центра?
— Региональным властям виднее, что у себя делать, но для этого их надо обеспечить соответствующей доходной базой и финансовыми ресурсами. Но поскольку этого не происходит, а спрос за исполнение «майских» указов довольно жесткий, регионы вынуждены пускаться во все тяжкие.

Например, ситуацию с выполнением требования о повышении зарплат арифметически можно проиллюстрировать так: вам дали задание повысить значение дроби, и если вы не можете увеличить числитель, вы начинаете сокращать знаменатель.
Иначе говоря, не удается поднять доходы, приходится сокращать расходы работников соответствующих категорий. Мы это наблюдаем особенно отчетливо в сфере здравоохранения. В итоге на протестные митинги выходят бюджетники (те же врачи) — казалось бы, наиболее консервативная, наиболее лояльная власти часть электората.  Фактически выполнение указов достигается снижением качества медицинского обслуживания населения. Местные власти проводят сокращения там, где сокращать просто нельзя.
— Давайте пройдемся по конкретным пунктам 11 «майских» указов. Наибольший резонанс в свое время вызвал тот, который намечает создание 25 млн высококвалифицированных рабочих мест. Но, по данным Росстата, за последние два года рабочих мест у нас стало не больше, а меньше. Можно ли в принципе исполнить это предписание?
— Этот указ изначально неразумный и неисполнимый. Понятно, что надо создавать высококвалифицированные рабочие места и вообще менять структуру экономики в пользу производства товаров с высокой добавленной стоимостью, в пользу высокотехнологичных производств. Но не надо ставить при этом явно нереалистичные задачи.
У нас развалено профессионально-техническое образование. Серьезный бич для многих производств — отсутствие высококвалифицированных рабочих и инженеров среднего и нижнего звена. Средний возраст работников в конструкторских бюро зачастую превышает 60 лет, а смены нет.
Поэтому указ просто невозможно выполнить — на вновь созданных рабочих местах будет некому работать. Но выполнять-то надо — президент требует, и те ведомства, которые прямо или косвенно за это ответственны, идут на всякие хитрости.
Например, в вопросе, что считать высококвалифицированными рабочими местами, используется чисто бухгалтерский, механический подход: Минэкономразвития и Росстат предложили связать это с заработной платой. Например, к высококвалифицированным отнесены те рабочие места, где зарплата выше средней. Понятно, что это имеет весьма косвенное отношение к реальному качеству рабочих мест.
— Еще один конкретный пункт из «майских» указов — увеличение в 1,5 раза зарплаты бюджетников. Но, как известно, по итогам прошлого года у нас зарплаты в номинальном выражении чуть-чуть подросли, а в реальном сильно упали — на 10%.
— Речь в «майских» указах, безусловно, шла о номинальной заработной плате. В этом году ситуация с реальной зарплатой лучше, чем в прошлом: в марте падение почти прекратилось. В то же время несколько дней назад были опубликованы данные Росстата по апрелю: падение реальных доходов резко ускорилось, они упали на 7,1%, с соответствующими последствиями для потребительского спроса, для экономического роста, для уровня жизни. Поэтому вполне допускаю, что в номинальном выражении указ выполним, но в реальном — едва ли.