Мы приехали на дачу к вечеру. Пока я таскал вещи из машины, дети побежали в сад. А набегавшись по саду и вернувшись в дом, рассказали, захлебываясь от восторга, что в траве там у нас бегает птенец, который, наверное, выпал из гнезда, очевидно не умеет летать, прыгает и пищит.

Тем временем стемнело. Птенца я так и не успел посмотреть. Разбирал вещи и разогревал ужин. И был уверен, что наутро не увижу птенца тоже. Максимум перья. Потому что в доме четыре кошки. И еще соседских кошек вокруг десяток. Должны же они были за ночь съесть птенца, не умеющего летать.
Тем не менее птенец выжил. Утром я выглянул в окно и увидел его. Он был черно-белый, большеротый и длинноногий. Величиною с цыпленка, который в мясной лавке называется «корнишон». Я предположил, что это маленькая сорока.

И вскоре предположения мои подтвердились, потому что две взрослые сороки скакали над птенцом с ветки на ветку и ужасно галдели, стоило только кому-нибудь к сороченку приблизиться.
Птенец скакал через нашу лужайку к соседскому участку. И как только пролез под забором, к нему подбежала соседская собака. Сунула было к птенцу любопытный нос. Но в это же самое мгновение две взрослые сороки с грозным стрекотом стали пикировать на незадачливого пса. Пикировали бесстрашно и острыми клювами старались попасть псу в глаз. Бедолага поджал хвост, припал к земле и на полусогнутых лапах уполз под сарай.
Но и птенец испугался. Повернул назад, снова пересек нашу лужайку, попытался было спрятаться в куст сирени, но возле куста его поджидала наша кошка. Кошку сорокам трудно было атаковать так же, как пса. Кошка ловчее и мельче. Пикировать на нее не получалось. Она пряталась под кустами и все ближе подбиралась к сороченку. Тогда взрослые сороки приняли прямой бой.
Они слетели на землю. Встали между птенцом и кошкой и принялись нападать на кошку не с лету, а стоя на земле. Нападали так отчаянно, что кошка вскоре повернула вспять. И с тех пор предпочитала сидеть дома. А если и выходила в сад, то обходила птенца на приличном расстоянии и всем своим видом показывала, что идет по своим кошачьим делам и птенцами вовсе не интересуется.
Соседские коты (некоторые из них заслуженные, с изодранными в драках ушами) тоже пытались съесть сороченка. И тоже получали решительный отпор от взрослых сорок. И так прошел день.
А на следующий день сороченок решил сменить дислокацию. Перебежал снова через лужайку, стремился к зарослям у забора, но по дороге угодил в сетку, по которой вьются у меня каприфоль и виноград. И в сетке застрял. Капитально застрял, намертво. Чтобы освободить его, я решил перекусить сетку и принес из гаража кусачки.
Когда я подходил с кусачками к застрявшему в сетке птенцу, взрослые сороки сидели на ветвях прямо над моей головою. И я подумал: «Лишь бы не выклевали глаза». Вряд ли они боялись напасть на меня, потому что я слишком большой. Они же нападали решительно на большого соседского пса.
Мне кажется, они догадались, что я собираюсь не съесть их сороченка, а высвободить из сетки. Сидели и смотрели молча, как я сажусь возле их чада на корточки и перекусываю сетку. А птенец, когда я поднес к нему кусачки, разинул рот. Видимо, перепутал мои кусачки с материным клювом и решил, что сейчас будут кормить.
В тот день сороками было отбито еще несколько нападений кошек. А птенец карабкался по ветвям сирени и ухитрился вскарабкаться примерно на метр от земли.
На третий день он взлетел. Сначала вспорхнул, перепорхнул на соседнюю ветку. Потом перепархивал все выше и дальше. Словно бы тренировался: с лиственницы на дуб, с дуба на ясень, с ясеня на сосну. К концу дня он уже совершал уверенные пятиметровые полеты между ветвями. Я смотрел, запрокинув голову, как они сидят втроем высоко на сосне. И испытывал к ним уважение.
За те три дня, что я наблюдал за ними, они ни разу не сказали ничего антиклерикального и ничего про скрепы. Ни слова не вымолвили ни про патриотизм, ни про демократию. Ни разу никого не обозвали фашистами, даже кошек. Ни разу никому не пожаловались на Лесю Рябцеву. Они сражались со смертью и победили. В то время как люди вокруг них были заняты ерундой.