На школьном фронте детей калечат «Преступление
и наказание» Достоевского, «Анна Каренина» Толстого
и др. По мнению министра культуры России
и некоторых депутатов, детям читать такое вредно
и рано. Эта литература растлевает подростков.
В этих битвах есть одна странность: вредные спектакли идут годами, вредные романы преподают почти сто лет, — почему войну начали именно сейчас?
Эксперты Института наследия имени Дм. Лихачёва разгромили спектакль Туминаса «Евгений Онегин», фильм Мирзоева «Борис Годунов», «Руслана
и Людмилу» в постановке Чернякова
и др. Вот некоторые цитаты:
1. «Постановка Тимофея Кулябина «Онегин» начинается
с имитации бурного секса под простыней. Ощущение, что всё происходит
в отделении психиатрической больницы.
Но причем тут Онегин?»
2. «И всё это грубо, примитивно, вульгарно. Музыка крякает, ухает, пыхтит, задыхается, чтобы как можно натуральнее изобразить любовные сцены.
И «любовь» размазана
во всей опере
в самой вульгарной форме».
3. «В этом мире
у героев ничего нет, кроме животной страсти, бессмысленности
и пустоты».4. «Она щекочет извращенные вкусы буржуазной аудитории своей дёргающейся, крикливой, неврастенической музыкой».
5. «От Пушкина там
не осталось ничего.
На деньги налогоплательщиков ставить вот такое, когда после показа остается ощущение грязи
и полного омерзения, это просто преступление».
6. «Воспевание похотливости… Попытка привлечь симпатии публики
к грубым и вульгарным стремлениям».
7. «Когда девки дурными голосами показывают
какое-то похабство вместо народных песен, — это так режиссер видит мир».
8. «Способность хорошей музыки захватывать массы приносится
в жертву формалистическим потугам, претензиям создать оригинальность приемами дешёвого оригинальничания.
Это игра в заумные вещи, которая может кончиться очень плохо».
Уважаемые читатели, извините, вкралась досадная ошибка.
Все нечётные цитаты —
из сообщения ТАСС от
31 марта 2015 года. Все чётные —
из статьи «Сумбур вместо музыки», газета «Правда» от
28 января 1936 года.Нет никаких сомнений, что статья в «Правде» появилась по личному указанию Сталина (утверждается, что он
и редактировал). Точно
так же — по указанию Сталина в 1946-м — начался ещё один погром
в литературе и искусстве.А по чьей команде начали сейчас? Учёные
и депутаты скажут, конечно, что никаких указаний, никакой команды начать погром
не было. Скажут, что ими движут гнев, возмущение
и боль за идеалы. Неужели?
Они громят спектакль «Онегин», которому
2 года, спектакль «Руслан
и Людмила», которому
4 года, фильм «Борис Годунов», которому
4 года… Почему же учёные так долго молчали?
Где же всё это время были гнев
и идеалы? Лежали
в коме? Не протухли? Сохранили ясность ума? Идеалы
не ждут стартового выстрела.
Они идут в бой или
на костёр в
ту же секунду.
Они не ждут указаний сверху, циркуляров
из райгороблроно, междугородних автобусов
и отгулов.«Онегина»
в постановке Туминаса видел
6 раз — это шедевр. Спектаклей Кулябина
не видел ни разу, но слышал всякое. Однако речь сейчас не
об актёрско-режиссёрских удачах-неудачах. Речь о внезапной волне возмущения.
-Кого ж любить? Кому же верить? Кто не изменит нам один?.. (В центре разочарованный Онегин. Театр имени Вахтангова.) Фото: Михаил Гутерман.Очень типичные учёные, чиновники, депутаты, глядя
в телевизор, поняли, что громить
и писать доносы опять можно, опять выгодно. Получаешь известность, приглашают
в эфир, берут интервью, цитируют
во всех новостях, благосклонно смотрит начальство
и благодарит за верность. Верность чему? Русской литературе, народу?
Эти силы, эти типы годами молчали, тихо бурчали,
что-то такое пописывали
и подписывали — подавая наверх сигнал:
мы здесь, мы всегда готовы, только прикажите…
И вот приказали.
Когда-то были обнаружены
и разоблачены антипартийные спектакли, книги, статьи. Теперь разоблачены — точно
такими же способами
и словами — антирусские спектакли, книги…
Приказ может быть и
не отдан прямо. Власть может намекнуть, что она
не против. Намёк улавливается погромщиком
с замечательной чуткостью.
Психология погромщика резко отличается
от рыцарской, даже
от солдатской. Погромщик
не собирается жертвовать собой
в борьбе за святую цель,
за правое дело.
Он идёт не сражаться с врагом, а убивать беззащитных. Мысль пострадать самому или понести убыток ему глубоко чужда
и отвратительна. Погромщик уверен
в безнаказанности. Он сознаёт, что опасен, — это пьянит.
Он в безопасности — это пьянит ещё больше.
А если ещё
и надежда на награду…Министр культуры Мединский недавно заявил, что «такие серьёзные произведения, как «Преступление
и наказание» Достоевского или роман Чернышевского «Что делать?», нужно читать уже к 60-ти годам». Депутат Госдумы Нилов
на днях заявил:
«Школьную программу нужно кардинально пересматривать.
По себе могу сказать — в 9–10-х классах сложные философские вопросы проходить рано! Изучать «Войну
и мир», «Преступление
и наказание», Булгакова
и прочих — сложно
и рано! Их изучение — это, по сути, навязывание подросткам тех мыслей
и идей…»Несколько лет назад погромы
в России начались
с учебников истории. Теперь — литература
и театр. На очереди, естественно, наука.
Есть известное выражение, означающее усиление цензуры: «государство закручивает гайки». Похоже, эти гайки набрали большую скорость.
…Смущает один деликатный вопрос.
Или — несколько деликатных вопросов. Президент
и его друзья (руководители государственных компаний, скрывающие свою зарплату),
и все успешные депутаты, министры, губернаторы,
и прочие миллиардеры выросли там, где
в школе это было — и «Война
и мир», и «Преступление
и наказание», и «Что делать?».
Наши руководители поэтому хорошие?
Или поэтому плохие?
Или они плохие, потому что
не читали обязательную классическую литературу?
Или они хорошие именно потому, что обошлись без тлетворного влияния великой русской литературы?
Депутаты ходят
с золотыми пистолетами,
от некоторых за версту пахнет убийством, сенаторы бегут
за границу с наворованными миллиардами,
у губернатора при обыске изымают безумное
и бессмысленное богатство… — неужели
их испортило чтение Достоевского?
Теперь, узнав, что великая русская литература так вредна, неужели
её изымут из школьной программы
в Европе, в Америке, в Китае, в Японии, в Австралии? Нет, повсюду
в мире (и, безусловно,
в России) считается, что
не шедевры надо изымать
из библиотек, а сажать в тюрьму жуликов
и воров.Там же, где начинают расправляться
с книгами, следом почти неизбежно возникает концлагерь.
На школьном фронте детей калечат «Преступление 