Российская политическая система в ее нынешнем виде доведена до крайнего примитивизма и не отвечает сложностям стоящих сегодня перед страной задач. Она моноцентрична, в ней нет реального разделения властей. Отсутствуют системы сдержек и противовесов, нет действенного механизма согласования интересов основных бизнес-политических групп, включая региональные.

Политическая система приобрела свой современный вид во времена шальных денег, когда не приходилось задумываться о том, что управленческий механизм должен быть сложным. Власть чувствовала себя как водитель машины, которая ехала по ровной дороге под горку, поэтапно отказываясь от сложных и необходимых вещей: рессор, тормозов, приборов. Применительно к политической системе это означает постепенный отказ от действенных политических партий и представительной власти в целом; от выборов, независимых судов и пр. В итоге политическая машина стала напоминать телегу.
Усложнить политическую систему
Эффективно руководить огромной и разнообразной страной в сложное посткризисное время с помощью такой примитивной системы управления невозможно, и жизнь постоянно это демонстрирует. В последние пару лет ни одно серьезное управленческое решение не было принято сразу и окончательно. После принятия решения пересматриваются и откладываются. В конечном счете приходится прибегать к ручному управлению с вмешательством первого лица.
Единственным вариантом сохранения системы контроля над страной в меняющихся условиях является ее усложнение — с восстановлением элементов политической конкуренции, федерализма и тд. В усложнении нуждается вся конструкция, простым «закручиванием гаек» здесь уже не обойтись. В противном случае на смену не справившейся системе придет какая-то другая.
Есть надежда, что политические элиты это понимают. Какая-никакая политическая модернизация происходит. Правда, пока внутри отдельно взятой партии — «Единой России». Это и усложнение модели выборов с разбиением партийного списка на многочисленные группы, и восстановление элементов обратной связи с обязательными праймериз, и рост публичности с дискуссионными клубами… Нет сомнения, что при совмещении позиций формального и реального лидеров политическая модернизация пойдет уже в масштабах всей системы. Вопрос лишь в том, успеет ли система восстановить сложность, а с ней гибкость и устойчивость до того, как столкнется с масштабным кризисом.
Управленческая неэффективность нынешней политической системы постоянно возрастает, что может привести к кризису «на ровном месте», даже без влияния внешних факторов. Ее отдельные части действуют несогласованно. Принимаются несбалансированные решения, которые часто противоречат общесистемным интересам, а их последствия, в том числе региональные, не просчитываются заранее.
Отсюда Владивосток-2009, Калининград-2010 и многое другое. Чуть ли не каждый месяц у нас происходит какая-нибудь масштабная техногенная катастрофа, авария, стихийное бедствие с тяжелыми социально-экономическими последствиями. Каждый раз можно найти конкретных виноватых — например, губернатора, чиновников или какое-нибудь ведомство в целом.
Однако нескончаемая череда таких происшествий и, тем более, повторение их в одном и том же месте (будь то пожары в Перми или крупные теракты в Москве) свидетельствуют о том, что дело не в стрелочниках, а в системных сбоях, и что пока в этой сфере не удается обеспечить даже локального улучшения. В критическом состоянии находится не только техническая инфраструктура, но и социальная — в коммунальном хозяйстве, на транспорте, в здравоохранении, образовании. Поэтому серьезный системный сбой, обвал может произойти в любой момент.
Что угрожает
К главным рискам/вызовам, стоящим перед страной, помимо описанных деградации инженерно-технической и социальной инфраструктуры с неизбежными крупными авариями и кризиса из-за сбоя в крайне неэффективной системе управления, можно отнести чрезвычайно тяжелую ситуацию на Кавказе, которая может взорваться в любой момент.
Отдельная серьезная проблема — массовый отъезд наиболее активных граждан, выбирающих индивидуальные стратегии модернизации (по оценке, приведенной председателем Счетной палаты Сергеем Степашиным, — 1,2 млн человек за последние десять лет). Это происходит с молчаливого согласия власти, для которой отъезд недовольных и не находящих себе места в системе более предпочтителен, нежели их участие в изменении системы.
В последнее время все чаще говорят и об угрозе распада страны. Причем для этого не нужен особый сепаратизм на местах — достаточно паралича в центре, неловких и неадекватных действий с его стороны. Если федеральный центр не в состоянии эффективно управлять страной, распад в той или иной форме произойдет. Это не обязательно будет образование самостоятельных государств.
Это может быть самостоятельность де-факто, какую мы имеем сейчас в Чечне. И угроза распада или, скажем, полураспада заключается не в том, что кто-то вовне мечтает оторвать «сочный кусок», а кто-то еще мечтает уйти в «свободное плавание», а в самой Москве. В том, что центр, взявший на себя слишком много, не способен обеспечить нормальное функционирование страны.
Правительство привыкло жить по принципу: денег много, любую проблему можно решить быстро, залив деньгами. Так, например, решается проблема с усилением национальной сборной к сочинской Олимпиаде. Российская сборная слаба? Купим спортсменов на постсоветском пространстве. У власти есть ощущение, что так можно действовать всегда и везде. Сейчас на носу выборы, стоит задача сохранения контроля над следующей Думой, нужно заниматься политической инженерией, запуская одни партийные проекты и закрывая другие. А придет время — будем думать о том, чтобы эти партии реально работали как механизм прямой и обратной связи между властью и обществом.
В нынешней политической системе неизбежный отказ правительства от популистской и крайне затратной социальной политики вскоре после президентских выборов 2012 года с неизбежностью приведет к массовым социальным протестам. Вопрос в том, будет ли к этому времени создана инфраструктура в виде действенных и обладающих доверием со стороны граждан политических партий, которая сможет канализовать эти протесты в парламентское русло. Если нет, то вместо организованного протеста, ведущего к замене отдельных лиц или даже партии у власти, мы получим мало предсказуемый бунт. Иными словами, если власть сможет (и успеет) создать нормальную партийную систему, будет европейский сценарий, если нет — арабский, а то и афганский.

Николай Петров. Автор — член научного совета Московского центра Карнеги
Московские новости, 27 марта 2011