Экономисты поспорили о последствиях жестких ограничительных мер Запада
В конце февраля 2023 года Евросоюз ввел уже десятый пакет санкций против России, отметив таким образом своеобразную годовщину жесткой санкционной атаки. О ходе санкционной войны с Россией, потерях и перспективах в пресс-центре «МК» рассказали главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев, член наблюдательного совета Гильдии финансовых аналитиков и риск-менеджеров Александр Разуваев и директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при правительстве Алексей Зубец.

— Россия заняла первое место в мире по количеству санкций среди стран, против которых когда-либо их вводили — 13 596, как подсчитали эксперты. На какие отрасли российской экономики пришелся основной удар западных ограничений?
Игорь Николаев: Я бы выделил три сектора: оборонный комплекс, банковская сфера, энергосырьевой сектор. Но ограничения коснулись очень многих отраслей экономики, проще назвать те, которые рестрикции не затронули.
Александр Разуваев: Самое трагичное, конечно, это заморозка наших международных резервов: около 300 млрд долларов. Другой негативный момент — существенно пострадал наш фондовый рынок.
Алексей Зубец: Основной удар пришелся на те отрасли, где роль Запада в организации бизнеса была наибольшей. Прежде всего это авиаперевозки. Начались проблемы с запчастями для самолетов.
Про финансы уже сказали коллеги. Кроме авиации и банков сильно пострадал также автомобильный сектор. Но кто у нас пока упал и не отжался — это авиастроение, которого у нас просто не было.
Вторая отрасль: гражданское автомобилестроение. Плюс к этому большие потери, понятное дело, понес топливно-энергетический комплекс. Это связано с экспортным эмбарго и переориентацией потоков российской нефти и газа с европейских рынков на азиатские, и этот процесс затянется надолго. Потребуются годы, прежде чем мы сумеем на восточных рынках заработать столько, сколько мы зарабатывали на Западе.
Если говорить вообще о последствиях западных санкций, то я не разделяю ту точку зрения, что это разрушительная история. Да, встряска оказалась масштабная, с одной стороны. Но с другой — наконец мы начали решать проблемы тех отраслей, которые должны были решать еще лет 15–20 назад. Как говорится, гром грянул, мужик начал креститься.
— Как можно оценить потери от западных санкций? А может быть, наши приобретения и вовсе перевешивают потери?
Николаев: Предлагаю ориентироваться на наш основной макроэкономический показатель — минус 2,1% по ВВП. Такова динамика снижения. Когда 2022 год только начинался, до спецоперации и санкций, власти прогнозировали рост на 3%. Поэтому, отвечая на вопрос о потерях-приобретениях, мы имеем минус. Небольшой, но минус.
Разуваев: Давайте посмотрим на ситуацию с точки зрения обычных людей. Они в результате санкций получили очень высокую инфляцию. А рост цен — это серьезная история. Ну и, конечно, есть момент, о котором власти говорить не любят, это растущий дефицит бюджета. А за ним стоят большие риски, в том числе в социальной сфере.