17 ноября фотокорреспонденту, журналисту, поэту и писателю Александру Потапову исполнилось бы 85 лет. Старшее поколение читателей народной газеты «Наше слово» хорошо помнит его снимки, стихи, репортажи, которые, я считаю, просто украшали газету. Он был журналистом по зову сердца, по большой любви к этой непростой профессии и всегда всего себя отдавал газете. Мне говорить об Александре Петровиче, человеке и фотомастере, и легко, и трудно.

Легко потому, что знал его много лет, внимательно следил за его творчеством, радовался его удачным снимкам, созванивался. В те годы, постоянно бывая в редакции, не упускал случая пообщаться. Легко ещё и потому, что внешне он человек простой и открытый. Трудно оттого, что он натура яркая, с богатым внутренним миром, с огромными творческими возможностями.
Бывая в редакции, я всегда недоумевал, как в таком маленьком закутке, громко именуемой фотолаборатория, где и двоим не разойтись, рождалось Прекрасное. Хотя знал и понимал, что настоящая лаборатория художника – его путь, мечты, сны, симпатии и антипатии.
Нынешней молодёжи сейчас просто не понять, какой это был каторжный труд фотокорреспондента. Сейчас, фотографируя на смартфоны, телефоны, айфоны, цифровые фотоаппараты, ставя режим съёмки на «автомат», многие и понятия не имеют о выдержке, диафрагме, о чувствительности плёнки, о её проявлении и печатания фотографий.
У Петровича вся кандейка была завалена мешками с растворами для проявителя, закрепителя. Все эти премудрые химикаты и смеси он готовил сам, взвешивая их компоненты на весах, соблюдая до грамма дозировку и до градуса – температуру. Чуть ошибёшься – и всё: снимок пропал навсегда.
А печать фотографий? Это же целая наука, многочасовой процесс при свете красного фонаря в фотолаборатории. Фотоувеличитель, ванночки с проявителем, водой, закрепителем, таймер времени. А сколько видов фотобумаги нужно было уметь использовать: бромпортрет, унибром, фотобром, матовая, картонная, с подложкой, тонкая…
Но в этой лаборатории рождались шедевры! Я знал и видел, с какой требовательностью относился к работе Александр Петрович и, в первую очередь, к себе. Всегда, в любое время суток он готов был ехать, идти, лететь на съёмку. Ему был неприемлем вирус равнодушия и безразличия, он сумел сохранить в себе высокую нравственность.
Помню, как-то сидел в кабинете у ответственного секретаря газеты Зои Алексеевны Белошедовой, что-то с ней обсуждали из мной написанного. Потапов мелькнул в открытых дверях кабинета. Зоя Алексеевна:
– Саша! Надо сходить, съездить в совхоз «Североуральский», сделать снимки.
Через две минуты вижу Петровича одетым, с кофром на плече.
Как-то захожу в редакцию:
– Петрович! Пошли на вокзал: там наши «Капельки» приезжают со всероссийского фестиваля, первое место заняли!
Ни слова не говоря, надел плащ, кофр с аппаратурой на плечо и пошли. А какие снимки сделал!
У него была постоянная потребность доносить правду людям, оставить в судьбе горожан то, что он видел и чувствовал. Тысячи снимков за долгие годы. Тысячи людей и сюжетов! Спускался в шахты, залазил на трубы котельной, летал на вертолётах, ездил на оленях, плавал по морю, ночевал в заброшенных охотничьих избушках, облазил все местные горы, сплавлялся по рекам.
И, конечно же, самым значимым событием в культурной жизни города были, вне всякого сомнения, его фотовыставки. Десятки высокохудожественных работ! Я знаю, сколько сил, времени, нервов, уходило у него на этот адский труд!
Но также знаю, с какой благодарностью десятки, сотни посетителей его выставок смотрели эти снимки, узнавали себя, близких, соседей, родные и до боли знакомые места, и делали восторженные записи в книге отзывов. Людская благодарность окрыляла его, вдохновляла и звала к новым вершинам мастерства, к новым выставкам.
Александр Петрович был наш, «буржуинский», – родился на Высотинке. Даже как-то показывал мне то место, где стоял их дом.
Высотинка, Высотинка,
В поле чистая тропинка…
Сказать, что Потапов писал стихи – это ничего не сказать. Его стихи – это высшая Поэзия. Поэзия высокого духа и нравственности, где каждая строка – уже произведение.
Уважаемые читатели «Нашего слова»! Отложите дела, сходите в библиотеку, возьмите почитать его поэму «Воля». Какой сюжет и слог! Как написано! Мне довелось прочитать это едва ли не первым. Я пришёл в редакцию, редактор Юрий Николаевич Сысуев говорит:
– Петрович поэму закончил, только что набрали. Хочешь прочитать? Я на обед пойду, а ты сиди, читай на компьютере, листай мышкой вниз.
Никогда я тот день не забуду! Никогда! Это был просто Космос! Спасибо тебе, Петрович! Эта книга, тобою мне подаренная, и сейчас лежит у меня на письменном столе. Как непроходящая память. Как же щедро одарил тебя Господь!
Многое хотел Александр Петрович успеть сделать в этой жизни. Многое сделал, что-то не удалось. Не успел, к сожалению, закончить роман «Горные маки», отрывок из которого опубликован в четвёртом номере «СУПЧИКА», не успел напечатать десятки фотографий со своих проявленных и не проявленных фотоплёнок, не успел поработать с цветной фотографией, не до конца освоил цифровой фотоаппарат, подаренный ему редакцией в связи с выходом на пенсию.
Тяжёлая неизлечимая болезнь, от которой до сих пор нет лечения, забрала от нас Александра Петровича 8 мая 2005 года.
Друзья мои! Перед вами последний прижизненный снимок Александра Потапова. Я сфотографировал его в марте на лыжной прогулке на «Тропе здоровья». Меньше чем через два месяца его не стало.
Александр Петрович, мы помним!