Тут на днях Китай объявил, что победил нищету. В России, вздохнув, тут же заговорили об отечественной бедности и перспективах ее сокращения в исторически обозримом будущем… Чтобы оценить эти перспективы, надо сначала вспомнить, кто же он такой — российский бедняк.

Бедными и заслуживающими социальной поддержки у нас считаются граждане с доходами ниже прожиточного минимума, установленного правительством (установленного с учетом возможностей бюджета, конечно). С 2021 года прожиточный минимум равен 11 653 рублям в месяц. По данным Росстата, за этой чертой к концу 2020 года жили 19,6 млн человек. Около 13,3% от всего населения.
Если посмотреть данные за последние 20 лет, то картина вырисовывается так себе. До 2013 года число официально бедных в стране неуклонно сокращалось: с 42,3 млн человек до 15,5 млн человек. А с 2014 года оно опять начало расти, доросло до 19,6 млн человек в 2016 году, а потом опять потихоньку стало снижаться, опустившись до 18,1 млн человек в 2019 году…
Значит, мы сейчас вернулись к уровню бедности 2016 года. А высоты 2013 года нам только снятся — такие вот достижения. Но тут же возникает вопрос: 11 653 рубля в месяц — это действительно уровень бедности, как считают власти, или нищета, как считают многие россияне? Да и знаем ли мы вообще, сколько у нас точно бедных, ведь россияне — большие мастера по укрывательству доходов от государства?
Доктор экономических наук Евгений Гонтмахер в разговоре с «МК» напомнил, что бедность — понятие относительное. «Когда цены на нефть были высокие, а экономика росла, то, по официальным данным, реальные доходы населения с 2000 по 2008 годы выросли в 2,3 раза. Пенсии тогда тоже выросли, МРОТ начал расти понемногу… И крайняя бедность, когда у тебя на хлеб нет, в основном ушла», — сказал он.
А сейчас разве мы не будем считать бедными семьи, где есть проблемы собрать ребенка в школу? Или те, где нет гаджетов, компьютер в лучшем случае один на всех, и дети не могут учиться на удаленке?
«Все это признаки современной бедности, как и отсутствие возможности съездить отдохнуть хотя бы в соседний регион, заплатить за художественную школу для ребенка, и т. д. и т. п. Бедность — это несоответствие стандартам нормальной жизни, принятой в данном обществе», — говорит г-н Гонтмахер. По его словам, если исходить из этого принципа, то в России число бедных раза в два больше, чем посчитанное исходя из официальной величины прожиточного минимума.
Проректор Финансового университета при Правительстве РФ Александр Сафонов тоже уверен, что 11 тысяч рублей — это скорее «уровень нищеты», потому что «стандарты жизни меняются, причем в сторону удорожания, и то, что раньше считалось роскошью (сотовый телефон, например), теперь является предметом первой необходимости».
Какие же способы борьбы с бедностью практикуют наши власти?
Из набора мер, которые широко используются по всему развитому и не очень миру (и в Китае в том числе), в России напрочь отсутствует одна: освобождение граждан с низкими доходами от уплаты подоходного налога.
Возникшая было некоторое время назад дискуссия на эту тему заглохла. А у экспертов мнения на сей счет разные. «Правительство исходит из логики «давайте возьмем налог даже с тех, кто получает мало, потом среди них вычислим бедных и вернем им часть денег в виде пособий и разного рода выплат, адресной помощи», — говорит г-н Гонтмахер, который видит в идее необлагаемого минимума и плюсы, и минусы.
А вот г-н Сафонов — ее сторонник. «Есть позиция Минфина, который считает, что у нас достаточно много бедных людей, и, если у работающих бедных не брать подоходного налога, просядут бюджеты субъектов РФ.
Но если вы изымаете 13% у людей, получающих зарплату на уровне прожиточного минимума, они автоматически попадают в число тех, кто имеет право требовать из бюджетов субъектов или муниципалитетов субсидий и льгот — на оплату ЖКХ, транспорт и т. д.
То есть мы изъяли средства, потом начинаем их возвращать, что приводит к большим административным расходам государства и тратам времени и нервов граждан, двигаем деньги из одного кармана в другой», — сказал он «МК».
Как бы то ни было, главным способом борьбы с бедностью в России остаются пособия и разовые выплаты вроде тех, по 10 тысяч рублей, что дважды получили в прошлом году семьи с детьми до 16 лет. По данным Росстата, доля социальных выплат и пособий в денежных доходах россиян неуклонно растет: в 2013 году она составляла 18,5%, в 2019 году достигла «рекордного», как тогда говорили, уровня в 19,1%, а в третьем квартале 2020 года поднялась до 22,9%.
Зависимость населения от государства, а не от результатов собственного труда, увеличивается. Что влечет за собой укрепление и без того сильного в российском обществе патернализма: мы вас подкармливаем, поддерживаем, как бы говорит власть, а вы взамен сидите тихо и слушайтесь…
Тем временем в Счетной палате обращают внимание на то, что никакой целостной скоординированной программы борьбы с бедностью в России как не было, так и нет, а практически все «денежные» меры социальной поддержки граждан в условиях экономического кризиса, вызванного эпидемией коронавируса, прекратили свое действие в конце 2020 года, что может еще больше увеличить число бедняков.
«В программе борьбы с бедностью, если бы она у нас была, главным должно быть не повышение пособий, хотя это тоже нужно делать, главное — нужен экономический рост, потому что из ничего деньги не появляются», — уверен г-н Гонтмахер:
«Экономический рост создает рабочие места, где платят зарплаты выше МРОТ, с этих зарплат платятся налоги, которые потом частично пойдут и на пособия бедным. А у нас 10 лет нет экономического роста, и перспективы его пока не просматриваются, к сожалению, для страны».
Да, как-то не очень просматриваются.
К сожалению.