Я работала в «Правде Севера» ровно десять лет, с 1969-го по 1979-й, до перехода на работу в СУБР, в газету «За бокситы!».

Полвека минуло, а я живо помню нашу редакцию, всех, кто там долго или коротко работал; наших стариков-практиков Бориса Михайловича Золотарева и Ивана Фомича Дитлова, хлопотунью Серафиму Ефимовну Еманову, партийную даму Людмилу Дмитриевну Базил, студентов, приходивших на практику и неизменно отбывающих восвояси…
Текучка была страшенная, перьев вечно не хватало — только этим, наверное, можно объяснить то, что меня, вчерашнюю школьницу без образования, зазывали на работу в редакцию!
Первое знакомство с коллективом состоялось через литературное объединение, куда я ходила со своими стихами и рассказами (их печатали!). Потом я писала заметки о наших комсомольских делах — о кукольном театре сатирических миниатюр, клубе старшеклассников, лекциях и вечерах. Все было так интересно и писалось легко!
Сергей Казанцев уговорил меня свернуть с педагогической стези на журналистскую, и с легкой издевкой («эта наша-то городская сплетница — журналистика?») я из любопытства поддалась на уговоры. Взяли и сразу зачислили в штат, люди были очень нужны.
Для нынешних читателей я хочу подчеркнуть: город был таким же, как сегодня, маленьким, провинциальным, с традиционным набором будней и праздников. Это вам не в командировку в Бразилию или в Китай отправиться, открывать непознанное предстояло здесь, в знакомых пенатах!
Сразу и решительно хочу отметить, как мне повезло: маленькую городскую газету возглавляли люди очень разные, со своими слабостями и долготерпением, неистощимым трудолюбием, но все трое были образованными профессионалами.
Редакторы Геннадий Семенович Пакин, Василий Иванович Семенцов, Вячеслав Дмитриевич Климаков хорошо понимали, чего стоит насытить газету разнообразным и содержательным материалом, сделать её интересной для горожан и не схлопотать при этом от партийного начальства. Только этим я объясняю их великую снисходительность ко всем моим экспериментам, поискам, новаторским приемам и неожиданным темам.
О чем писала наша газета? — О шахтном строительстве и перевыполнении планов, о бурении скважин и затопленном весенним половодьем посёлке, о премьере спектакля самодеятельных артистов в клубе, о спортивных баталиях и смотрах художественной самодеятельности.
Ух, какой критиканшей я всегда была! И если на мотогонках по льду (было и такое мероприятие на нашем стадионе!) мотоцикл вылетал на вираже в толпу — организаторам доставалось по полной!
Очень интересно было мне и в отделе писем, который стараниями Емановой превратился в бюро жалоб и добрых услуг. Я пыталась из подборок писем вытащить морально-этические проблемы и делать полосы вроде тех, которыми сотрясала страну «Литературная газета».
А Серафима накручивала телефон, распекала жилищников, угрожала тем, кто не принимал ребёнка в садик, доставала запросами медиков. К ней народ стекался неудержимым потоком — с надеждой на помощь — и она пользовалась нашим правом требовать от любого чиновника принятия мер и ответа в течение месяца!

И как тут судить, что для горожан было важнее — мои рассуждения на глубинные нравственные проблемы, или телефон Серафимы? Подозреваю, что последнее! Мои редакторы дали мне покрутиться во всех отделах, но окончательно я распоясалась в промышленном!
Мне, зеленому репортеру, было невероятно интересно, почему в соцсоревновании побеждают одни и те же? А те, кто не побеждает, не хотят, что ли подзаработать? Я лазала по забоям чуть ли не каждый день, разговаривала с теми, кто крепил выработки мокрым лесом по колено в воде, и очень быстро поняла, что все изначально поделены на «маяков» с высокими результатами в хороших условиях добычи, и на остальных, выгребающих руду в самых немыслимых условиях.
Я писала о соревновании совсем не так, как писали до того, выводила героями тех неприметных мужиков, что добывали свой хлеб тяжко и опасно. Позже за один такой очерк «Если звезды зажигают…» в журнале «Урал» меня чуть не исключили из партии, что означало бы запрет на профессию.
Мои редакторы всё печатали! И когда нас с Пакиным вызывали в горком и отчитывали, он сидел тихо, сложив руки на коленях. Мы потом возвращались в редакцию, и я возмущалась его …непротивлением. А он улыбался и спрашивал: «Мы ведь все это напечатали? Люди прочитали? А ты что, медали хотела за это?»
У-у-у, какие они были мудрые! Семенцов по наущению начальства велел мне ехать в леспромхоз и написать очерк о героях труда, хватит, мол, гнобить СУБР! Я поехала с радостью, влезла в жизнь семьи героев-лесорубов и написала очерк «Новиковы, как Новиковы» — о том, как тяжкий беспросветный труд убивает в людях мечты, как беспробудна и тяжела жизнь молодежи в поселке Сосьва. Писала без надрыва, с симпатией к этим людям и горечью за них. Семенцов снял все заготовленное и выдал мой очерк на полосу в текущий номер. Конечно, был скандал!
Но когда очередной проверяющий спрашивал моего редактора: «Как ты это мог напечатать, ведь это просто Помяловский какой-то!», Василий Иванович отвечал с гордостью: «А как я мог не напечатать, правда ведь, здорово написала? Так никто у меня не пишет». И они оба с проверяющим придумывали, как написать объяснение в обком и спасти эту безумную, которая везде находит бомбу. Даже в очерке о передовиках.
Потрясающие темы были буквально везде, в тех самых серых буднях, о которых не принято было задумываться. Так родилась серия аналитических статей о потерях боксита при добыче, потом сериал «Вода в забое», беседы с учеными о новой лаборатории по горным ударам, которые микроземлетрясениями уже ощутимо тревожили город.
Это все была экономика, чрезвычайно интересная моим читателям! Позже из огромного массива накопленного материала у меня складывались аналитические очерки для журнала «Урал», «Уральского следопыта», я писала о своей работе в «Журналист», и там целый год по моей статье шла дискуссия.
И все это было найдено, осмыслено, не в экзотической тмутаракани, а в родном городе, который как будто бы был всем известен до мельчайших подробностей. Но когда я, к примеру, написала очерк «Озеро Светлое», у меня неделю обрывали телефон, чтобы только сказать: «Ну как же здорово, как интересно, пишите еще о наших краях!»
А меня уже захватила тема многоствольного бурения и подготовки массива при строительстве шахтных стволов. И восхищали люди, которые овладевали этим методом, теряя в зарплате и в выработке погонных метров, необыкновенные новаторы, скрытые герои.
Мои герои, которых в этой жизни огромное множество — их только надо увидеть. Я писала о поварихе, которая так талантливо работает в детском саду, о леснике, приезжающем на детские праздники с вёдрами цветов из тайги, а потом… о неуемной жалобщице, которая своими поисками справедливости сводит людей с ума.
Мои редакторы печатали всё, деля со мной выговоры, расхлебывая неприятности, никогда заранее не согласовывая с горкомом свои действия. Подозреваю, что и партийным работникам, начальству всех уровней всё же было интересно, чем завтра поразит читателя эта «Правда Севера»?
И в редакции, как во всяком живом коллективе, кто-то меня поддерживал, кто-то писал кляузы в обком (и такое было!), кто-то подсказывал темы: «Я-то не возьмусь, а ты себе можешь позволить!»
Между прочим, уже работая в других городах, в больших газетах, мне часто это приходилось слышать: «Ты-то можешь себе это позволить…» Почему не позволяли себе вскрывать гнойники другие люди, к примеру, в Челябинске, собкоры центральных газет, я никогда не задумывалась.
У меня по жизни не было наград и было очень много неприятностей, но всегда была жива только одна страсть: если я написала, то чтобы напечатали! Ведь это так важно, я залезла внутрь проблемы, я её основательно изучила и просто обязана предупредить людей!
Так было, когда накануне дефолта 1998 года в «Труде» я написала о предстоящем банковском кризисе. Много знакомых мне экономических обозревателей тогда только посмеялись — и потеряли свои сбережения. Но многих, мне поверивших, удалось предупредить, не с глазу на глаз, а через статью в газете с огромным тиражом!
Впрочем, моя работа вне Североуральска,— это особый рассказ. Захочет читатель — я расскажу и об этом. А сегодня, в юбилейную дату «Правды Севера», мне хотелось рассказать, каким плодотворным, значимым был для меня 10-летний период работы в маленькой городской газете, вовсе не сплетнице, а серьезном аналитическом органе. Именно тогда я стала членом Союза Журналистов СССР, представив комиссии статьи, написанные в этой городской газете.
Мне кажется, независимо от тиража газеты и её формата, надо очень уважать своего читателя и себя, работающего для людей. И не надо будет выдумывать смешные словечки, дурацкие коллизии и какие-то приёмы. Просто внимательно всматриваться в жизнь любимого города и его горожан.
Всех поздравляю с замечательным юбилеем, и пишущих, и читающих!

Людмила ПЕРЦЕВАЯ.
На снимке: первое посещение шахты «Черемуховская» после затопления и откачки воды — осмотр горных выработок на предмет восстановления шахты. Фото Николая ЖЕЛЕЗНЯКОВА.
Газета „Наше слово“ № 16 | 24 апреля 2020 года.