Последние пару лет коренной народ севера находится на грани выживания. Некогда кристально-чистые реки отравлены технологическими отходами. Уже исчезла рыба, сейчас уходят животные… «Комсомолка» выясняла, кто стал виновником загрязнения.

Северный Урал – уникальное место. Его как будто отрезало от цивилизации. Чтобы добраться до самой крайней точки нужно идти по непроходимым лесам, бездорожью или просто арендовать вертолет (далеко не всем это по карману).
В этих же краях живет коренной народ манси – их осталось не больше сотни. Живет так, словно время для них замерло. Две семьи ютятся в неказистых домиках в небольшой деревне Пакина. Остальные разбросаны кто где. Охота и рыбалка для манси основной промысел. По крайней мере, так было раньше. До того момента, как сюда не пришли промышленники…

РАНЬШЕ ИЗ РЕКИ ПИЛИ
Николая Пакина знакомые называют нетипичным манси – он не пьет, не боится работы, которой в этих местах хватает, живет в полном согласии со своей женой.
— Коля отличный мужик, столько на своих плечах тащит и не боится проблем. Сильный человек,— говорит друг семьи Николая Сергей Дворников. – Мы его в шутку даже «мансийским олигархом» называем.
В деревне Пакина на берегу реки Тальтия Николай с супругой (она у него, кстати, русская) живут уже более двадцати лет. Здесь они построили свою избу, рядом разбили огород, поставили баньку. Из соседей только двоюродный брат Николая – Алексей Пакин со своей супругой Тамарой и двумя сыновьями.
— В свое время нам помог бывший губернатор Свердловской области Эдуард Россель. У него была программа по поддержке малых народов. Мы тогда получили «буран», электроэнергию, потом нам дали телефоны,— рассказывает Николай Пакин.

ВЗАМЕН РЕКИ ПОСТАВИЛИ СКВАЖИНУ
Откуда же грязь в этой глуши в 800 километрах от областного центра Екатеринбурга? Оказывается, что еще в середине прошлого столетия в двери к манси постучали уральские промышленники. Тогда в окрестностях Ивделя появились карьеры, где стали добывать тяжелые цветные металлы.
А сегодня здесь работает несколько карьеров УГМК – промышленного монстра, поглотившего регион от областного центра до самых северов. Накопленные за добрых полвека работы десятки миллионов тонн отработанной породы пополняются новыми порциями. И это обернулось настоящим бедствием не только для народа манси, но и для всех местных жителей от Ивделя почти до самого Североуральска.
– Радует, что нам УГМК хоть скважину поставили в качестве компенсации за испорченную реку. Там воду и качаем. Жить ведь как-то надо,— сетует Николай. – А еще мост через Тальтию на месте сгнившей плотины построили. Дороги чистят. Хоть какая, но помощь.
Но вот равноценна ли эта компенсация за испорченную природу? Супруги Пакины не скрывают – жить стало тяжело. Но пока держаться. Помогают манси жители Ивделя, да друзья.
– Лес для нас большая подмога: ягоды и грибы мы вымениваем у горожан на продукты. Договариваемся заранее по сотовому телефону, говорим, когда в Ивделе будем. Приезжаем, а они нас ждут,— объясняет Пакин.
Екатеринбуржец Сергей Дворников – частый гость в жилище Пакиных. Десять лет назад Николай выручил туриста, когда у него закончилась еда и сигареты. Они подружились. Теперь Сергей несколько раз в год навещает товарища.
— Это «чистые люди», не замаранные цивилизацией. Они, как и сто, двести лет назад, в одиночку противостоят суровому северному климату, живя в гармонии с природой,— говорит путешественник. – Только вот природу сегодня у них потихоньку отнимают.

РОДНИКИ И РУДНИКИ
Из деревни Пакина добираемся до Ивделя –40 километров по бездорожью тянуться вечность. В небольшом городе на севере региона живут почти 16 тысяч человек. Несколько лет назад местные жители называли Ивдель «родиной чистых родников». Но, похоже, это звание тоже смыло промышленными отходами.
— Вода в реке Ивдель отравлена рудодобывающими шахтами, она уже год как зеленая. Чиновники не хотят этого замечать. А нам-то что делать? — возмущается горожанка Елена. – В 40 километрах от города предприятием «Святогор», которое принадлежит УГМК, ведется добыча медной и медно-цинковой руды на Шемурском и Ново-Шемурском месторождениях.
По словам женщины, сегодня мало кто из горожан рискует пить воду из-под крана, даже кипяченую. Только родники и спасают. В реке — все та же зеленая жижа, которую не то, что пить – ей умываться страшно.
— Я одна живу, хожу по воду с «пятилитровкой» до родника два раза в день,— рассказывает бабушка Алевтина Матвеевна,— Мне одной много воды не надо. А у кого семьи, а транспорта нет – не навозишься, а с водопровода – там же «химия» одна.
Сотрудник Института археологии и истории РАН Илья Абрамов также утверждает, что предприятие «Святогор» продолжает отравлять окружающую среду.
— В прошлом году была отравлена река Ивдель. В этом году пришла очередь реки Шегультан – помутнела, позеленела, лишилась рыбы. Все это из-за разработки двух месторождений медно-цинковых руд компанией «Святогор»,— говорит Абрамов.
По словам научного сотрудника, сегодня промышленники застраивают центр Екатеринбурга, а в 800 километрах уничтожают природу и экономят на самом элементарном: технологиях, экологии и людях. А местные чиновники, вместо того, чтобы встать на сторону возмущенных людей, «мычат что-то неразборчивое».
Воды нескольких рек от Ивделя до Североуральска уже непригодны для жизни разных видов рыб. Тальтия, Шегультан, Ольховка, Ивдель — раньше были не только украшением Северного Урала, но и его поилицей. И как ни стараются сегодня общественники, местные жители и промышленники решить проблему загрязнений: дальше слов, перебранок и неудачных проектов по исправлению ситуации дело не идет.