Прошли времена, когда День Победы был просто праздником со слезами на глазах. У тех, кто приходит на акцию «Бессмертный полк» не с портретом родственника, а с ликом вождя народов, — а число таких становится, увы, все больше — слезы если и текут, то не от горя, а от ностальгии. Что ж, им, желающим «повторить», мечтающим о втором пришествии усатого «спасителя России», удалось-таки достучаться до небес. Только вот ответ, озвученный московским представительством небесной канцелярии, вряд ли обрадует сталинистов.

Тот, мягко говоря, нечастый случай, когда позиции РПЦ, какими бы соображениями она ни была вызвана, можно только аплодировать. «Говорить о том, что победа Советского Союза в Великой Отечественной войне — это заслуга Сталина, никак нельзя, — категорично заявил митрополит Иларион, глава синодального Отдела внешних церковных связей.
— Я думаю, что это заслуга всего народа, которая была приписана Сталину из-за культа личности. Я не думаю, что возрождать этот культ личности нужно сейчас, в наше время».
Тем, кто восторгается Сталиным, Иларион посоветовал посетить подмосковный Бутовский полигон — место массовых казней и захоронений жертв Большого террора. Роль Сталина как полководца, напомнил митрополит, тоже далеко не однозначна. По его словам, армия оказалась «совершенно не готовой» к войне. В том числе по причине обескровивших ее репрессий.
К этому трудно что-либо добавить: святая правда — во всех смыслах. Которой имеется тьма документальных подтверждений. Важное место среди них занимают свидетельства виднейших советских военачальников той эпохи.
Вот, например, слова маршала Василевского, начальника Генштаба РККА в 1942–1945 годах: «Без тридцать седьмого года, возможно, не было бы вообще войны в сорок первом году. В том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел».
Еще меньше ценил таланты Сталина и другой маршал Победы — Георгий Жуков: «У нас не было полноценного Верховного командования. Был Сталин, без которого по существовавшим тогда порядкам никто не мог принять самостоятельного решения, и — надо сказать правдиво — в начале войны Сталин очень плохо разбирался в оперативно-тактических вопросах…
Сталин, не зная в деталях положения на фронтах и будучи недостаточно грамотным в оперативных вопросах, давал неквалифицированные указания, не говоря уже о некомпетентном планировании крупных контрмероприятий, которые по сложившейся обстановке надо было проводить».
Но, боюсь, никакие исторические факты и свидетельства не убедят поклонников усатого вождя. Да, пожалуй, и церковь здесь уже бессильна. Поздновато спохватились святые отцы: судя по последним данным социологов, уровень одобрения Сталина россиянами побил исторический рекорд, достигнув 70 процентов, — возрождающийся культ личности вполне может составить конкуренцию культам традиционным.
У «сталинобожцев» один, но, как им кажется, убойный аргумент: Сталин выиграл войну. Мол, Победа нивелирует все «отдельные ошибки». Многие, впрочем, считают, что ошибок не было вовсе. И коллективизация, и голодомор, стоивший стране семь миллионов жизней, и Большой террор, добавивший в мартиролог семьсот тысяч имен, и два миллиона сгинувших в ГУЛАГе — все было правильно.
Нельзя, дескать, было с нашим народцем иначе, «без строгостев». Иначе, не было бы Победы. Ну а 27 миллионов, принесенных непосредственно на ее алтарь, — вообще не счет. Все претензии — к другому усачу.
К сожалению, логикой побороть эту восторженную упертость невозможно. Единственная надежда — на то, что когда-нибудь изобретут машину времени и сталинисты получат заветную возможность побывать в воспеваемом ими сталинском раю.
А некоторых, признаюсь, очень хочется отправить туда прямо сейчас. В принудительном порядке. И не на залитую солнцем Красную площадь во время очередного парада физкультурников, а на тот же Бутовский полигон — в одну из темных осенних ночек 1937-го.
Поглядели бы эти господа и товарищи на деловито исполняющих свое дело палачей, на заваленные трупами рвы, разбрызганные мозги, послушали бы предсмертные крики и хрипы, подышали бы смесью трупного смрада с запахом свежей крови, проблевались бы — глядишь, и прошла бы любовь к кумиру. Те же, кто и после этого понесет портрет с усатым ликом, — забота уже не политиков и не церковников. Исключительно психиатров.