Было бы правильно начинать рабочий день
в Кремле, в Госдуме, в Следственном комитете,
в генеральских и губернаторских кабинетах
с этих пяти минут,
с девочки Тани — с
её слов, её глаз, её слёз.Зрелище непростое. Важным начальникам смотреть будет неприятно. Поэтому
хорошо бы телефоны
у них отобрать, руки пристегнуть наручниками
к подлокотникам кресел, а
в глаза вставить спички — чтоб
не зажмурились. Вдруг
у них совесть проснётся…
За кадром мужской голос задаёт вопросы, а
в кадре девочка Таня
с удивительно чистым, честным, наивным лицом.
Вот этот диалог:
— О чём мечтаешь?— Хочу идти продавцом-консультантом,
у меня такая мечта
с детства. Хочу постараться.— А мама с папой кем у тебя работают?— Мама
у меня никем
не работает, а отец работает кочегаром.
У них даже
не было свадьбы, они живут так
в браке.— Вы живёте вместе одной семьей?— Нет.
Мы сейчас живем
с матерью, а отец живёт
в Городовике. Мы раздельно, потому что отец там работает.
— Если мама нигде не работает, на что же вы живёте?— Зимой пока
на детские помаленьку перебиваемся,
а летом носим ягоды, сдаём.
А зимой так перебиваемся. Запасы,
что-то делаем
с лета.— Мама по профессии кто?— Раньше она здесь работала
в колхозе дояркой,
а теперь вообще
работы нет.— Сколько лет мама не работает?— Давно, когда колхозы сократили.
— Ягоду вы какую собираете?— Клюкву, чернику —
и всё.— Сколько стоит ведро ягод?— Сначала ягода стоит
где-то по
60 рублей, а потом цена начинает расти, бывает даже до
110 доходит.— А на какую сумму вы живёте в месяц?—
450 рублей.— 450 рублей в месяц?!— Да.
— Что на эти деньги можно купить?— Ничего.
И ещё надо заплатить
за свет.— У тебя счастливое детство?— Нет, конечно.
(Девочка закрывает ладонями лицо
и долго плачет.
Ни рыданий, ни даже всхлипываний, она плачет совершенно беззвучно. Потом
не выдерживает, встаёт, отстёгивает микрофончик
и уходит плакать туда, где
её никто не увидит. Потом возвращается. Закадровый мужской голос продолжает допрос.)
— Почему ты заплакала? Я какой-то неприятный вопрос тебе задал?— Нет. Очень жалко
за маму, потому что нигде
не работает, воспитывала нас двоих
с Тамаркой, доход маленький…
— Тамарка — это сестра?— Да. Сейчас она устроилась
в Питере, работает.
По возможности деньги нам высылает, помогает.
Как бы вот так
и живём.— Как ты думаешь, ты хорошей женой будешь, когда вырастешь?— Думаю, что да. Потому что
я родилась в деревне, я всё умею.
— А что должна уметь хорошая жена?— Она должна работать…
— Как ты Новый год отметила?— Нормально. Хорошо было
в кругу любимых мне людей быть.
Была тётя с племянниками. Мы отметили хорошо.
— Какой подарок тебе подарили?— Мне подарки
не нужны, для меня самое главное, чтобы
у близких было всё хорошо.
Слова, которые
вы прочли, не передают интонаций,
не передают ощущение горького горя. Поэтому
надо бы посмотреть хозяевам страны; возможно, совесть проснётся.
Она у них спит мёртвым сном под могильной плитой, и
на эту плиту каждый день наваливается неподъёмный груз денег.
У некоторых 4,5 миллиона рублей
в день. У Тани с мамой на двоих 450 рублей в месяц, а
у некоторых госслужащих миллионы
в день.Глубинный народ — это кто? Девочка
из глубинки или жлобы, накрытые цунами грязных денег?
У неё душа живая, а
у них мёртвые души.
Все их речи — речи мертвецов.
И мертвецы эти питаются живыми.
Им кажется, будто
у них в тарелке стейк
с икрой, а
на самом деле они
жрут людей.Вот увидят они беззвучно плачущую девочку Таню — чего захотят? Помочь ей? Помочь всем таким,
их братьям, сёстрам, матерям, отцам? Нет.
Они захотят отключить интернет.
Уже хотят. Уже начали.Законодатели-депутаты говорят, что делают это, чтобы Запад (владыка интернета)
не смог вдруг сломать все кассовые аппараты
в наших супермаркетах.
Нам очень понятна эта забота
о кассовых аппаратах.
Но скорее всего интернет хотят отключить, чтобы такие видео стали недоступны.
…Исполнится мечта Тани.
Она приедет в Питер, устроится продавцом (где уж она будет жить? какая будет зарплата?). Хозяин предложит водки,
и она не посмеет отказаться. Потом
он предложит раздеться,
и она не посмеет отказаться.
Потом стандарт: пьянки, кожно-венерический диспансер, аборты, и
ей очень повезёт, если
её возьмут в приличный бордель, где гигиена, контрацептивы
и гель, где рабочий день/ночь часто обходятся без побоев. Детства
у неё не было и уже не будет.Девочка (сама того
не зная) — прокурор.
Она приговорила нынешнюю власть
(и всех, кто
за неё голосует)
к вечному позору.
У тех, кто устроил
ей такую жизнь, — нет оправданий.
Уж они-то знают точно, что
в горькой жизни глубинной Тани
не виноваты Романовы,
Ленин-Сталин, Горбачёв-Ельцин… Знают,
что бы они
ни говорили. И это не первый случай
в истории, когда
у власти нет оправданий.
— Почему