Из речки Ольховки набравши водицы
Прозрачной и звонкой, как горный хрусталь,
Отцовский котел я заставил трудиться,
А друг мой уже распечатывал чай.

Случайная встреча у старого кедра,
Где лился рекой чуть разбавленный спирт.
Нужда пригнала их за сто километров,
А нас привело любопытство двоих.

Геолог усатый, помбур – работяга,
Уже и не вспомнить сегодня имен,
И старый УАЗик – помятый трудяга,
Груженый наследьем советских времен.

С утра от тумана открылися горы.
Нам было тогда по четырнадцать лет.
Десятка минут не составили сборы –
Тянул как магнитом заветный хребет.

А старый геолог сидел одиноко,
Остаток скупой из бутыли сцедив,
Мигающий взгляд и глаза с поволокой
Поверх кедрача на хребет устремив.

— Не надо, ребятки, не лезьте на гору,
На Шемур не смейте ходить никогда.
У нас там с ума посходили приборы -
Мансийский шаман проклинал нас тогда.

Проклятья шамана нас только смешили -
Достойно оплачен был доблестный труд.
И Черной горе мы нутро разбурили,
Значки получив за открытие руд.

Все прахом пошло – и значки, и победы,
Распалась страна, развалилась семья.
Проклятье седого мансийского деда
Незримою тенью легло на меня.

*****

Нас встретил хребет своим летним нарядом:
Стада куропаток, брусники поля,
Со скал-останцов пред восторженным взглядом
Зеленым ковром простиралась земля.

А в призрачной дымке, на солнце играя,
И Шемур обняв, словно девичий стан,
Древнейших хребтов красоту обнажая,
С Урала бежал на восток Шегультан.

*****

Лишь к ночи спустились. За ужином плотным
(Река харюзком угощала тогда)
Вели разговоры свои беззаботно,
Лишь старый геолог вздыхал иногда.

— Чего ты страдаешь? – Одумайся, старче,
К чему ты вчера сочинил этот бред?
Хотел пацанов напугать, не иначе?
Иль вовсе хотел не пустить на хребет?!

А тот от костра задымивши цигарку,
Ответил, минуту в раздумьях прождав,
— Вчера перегнул я, наверное, палку,
Но время покажет, коль был я неправ.

*****

Бег времени все расторопней с годами -
Четыре десятка уже за спиной.
И вот уж старшой досаждает мольбами
На Шемур позволить подняться с братвой.

Ну как тут откажешь – иди, раз собрался!
Пожитки в рюкзак поплотней уложи.
И вот уже сын с друганами подался
Извечною силой познанья движим.

Проходит три дня – сам не свой объявился,
Да и на друзьях что-то нет вовсе лиц…
— Там лось шегультанской водой отравился,
Погибли деревья, и нет больше птиц…

Огромный карьер по хребту протянулся,
С него вытекает зеленый ручей.
Барбос по незнанью в ручье искупнулся
И спать не давал еще пару ночей.

Геолог карьера прогнал нас оттуда
Сказав, что в ручье том течет купорос.
Мол, дело с очисткой у них очень худо,
И матом отборным начальство разнес.

Он вспомнил отца и немного смягчился:
— Отец мой разведке всю жизнь посвятил.
Профессией дюже мой батя гордился.
Но выпив, все время одно говорил:

— Не надо, ребята, на Шемур не лезьте,
Те руды не вздумайте брать никогда.
Мансийским шаманом в том проклятом месте
Незримая в недрах сокрыта беда…