Пока политологи спорят о том, техническим или прорывным станет новое российское правительство, я пытаюсь ответить на главный свой вопрос: чему это правительство учили, в какой степени оно способно профессионально разбираться в областях и отраслях, которыми ему поручено заведовать?

Татьяна Голикова, пожалуй, единственный профи, поскольку она по образованию экономист (специальность «экономика труда») и возглавляла в прошлом Счетную палату, которую полюбила до слез. Правда, социальный блок, который она курирует, требует не только умения считать, — но тут уж мы требуем многого.
Виталий Мутко — курирующий строительство и регионы — по первому образованию инженер-механик водного транспорта, по второму (1999) юрист. Алексей Гордеев, курирующий сельское хозяйство, — инженер-железнодорожник.
Министр того же сельского хозяйства — Дмитрий Патрушев, менеджер и дипломат (кандидатская — экономика научно-исследовательских организаций; при чем тут сельское хозяйство — не вполне ясно). Максим Акимов окончил истфак пединститута имени Циолковского, а теперь курирует в качестве вице-премьера связь, транспорт и «цифровизацию экономики».
Дмитрий Рогозин, выпускник журфака, утратил пост вице-премьера и возглавит Роскосмос. Министр промышленности и торговли Денис Мантуров — социолог. Министр энергетики — Александр Новак, инженер-металлург. Министр транспорта Евгений Дитрих — специалист в области прикладной математики.
 Сохранивший свой пост министр культуры Владимир Мединский — журналист-международник. Удержавшаяся на посту министр просвещения Ольга Васильева — по первому образованию дирижер-хормейстер. Брошенный на высшее образование Михаил Котюков — финансист.
Мы давно слышим, что любой отраслью должен руководить менеджер, специалист по управлению, экономист или юрист, а вовсе не тот, кто в этой области долго проработал; это и есть самое печальное наследие девяностых, когда всем стали рулить не профессионалы, а менеджеры, сегодня легко возглавляющие нефтепереработку, а завтра бросаемые на мобильную связь.
Этот подход, кажется, доказал полную свою несостоятельность. Я бы понял, если бы высшим образованием или просвещением занялся историк Акимов, а промышленностью — металлург Новак; не исключено, впрочем, что в результате многочисленных рокировок они там и окажутся.
Но вообще такая полная взаимозаменяемость всех этих людей, мало работавших по основной специальности, зато наполучавших управленческих образований уже на госслужбе, — наводит на две равно неприятных мысли.
Либо российское образование давно и безнадежно оторвано от жизни (и низачем, в сущности, не нужно), — либо всеми отраслями, кроме экономической (где кое-какие базовые знания все же нужны), у нас управляют непрофессионалы, которые за свое дело никак не могут болеть душой, поскольку ни дня это дело не делали.
Разумеется, на президентов и олигархов нигде специально не учат. И к большинству новых профессий — типа все того же менеджмента — в восьмидесятые годы в СССР не готовили, так что обучаться пришлось на ходу. Но с проклятых девяностых минула четверть века — сколько можно на них кивать?
Можно было как-нибудь за это время выстроить кадровый резерв, состоящий не только из управленцев? Можно было провести во власть не только молодых лоялистов с опытом работы в прокремлевских организациях, а реальных профи, начавших путь с работы на настоящем производстве, настоящей медицине, настоящей педагогике?
Или единственным уделом профессионалов остается у нас пенсия, да еще и отодвинутая куда-нибудь ближе к семидесяти? Впрочем, возможно, во мне говорит застарелая обида профессионала, который как учился журналистике, так и занимается ею до сих пор.