В апреле 1996 года состоялись первые выборы депутатов нашего города по новой, российской схеме. О том, как это происходило, мы разговариваем с депутатом Североуральской муниципальной думы первого созыва С. Глазыриным.

- Сергей Валентинович, вы ведь были депутатом еще, так сказать, «советского призыва». Расскажите, как функционировала наша городская власть в те годы?
— В советские времена существовал городской Совет народных депутатов, в который входило несколько десятков человек. Они представляли различные территории и предприятия. Совет собирался не реже одного раза в квартал, хотя было и чаще.
Из числа депутатов избирался выборный орган – Исполнительный комитет Совета народных депутатов, в который входило 11 человек. По-простому он именовался горисполком. В середине 90-х годов я как раз и работал председателем этого исполкома. Исполнительный комитет собирался один-два раза в месяц, на этих заседаниях принималась масса всяких решений.
Председатель исполкома работал на освобожденной основе, остальные десять человек – на неосвобожденной основе. У председателя имелся штат технических сотрудников – заместитель, секретарь, организационный отдел, отдел социально-экономического развития и т. д. По численности аппарат сотрудников был сравнительно небольшой.
После того, как Советский Союз развалился, нужно было принимать решение о сохранении управленческих структур. На федеральном уровне было принято решение о том, что нужно проводить выборы и создавать законодательную ветвь власти на местах.
Специально проводились общественные слушания по поводу, как назвать новый выборный орган. Вы знаете, что где-то он называется парламент, где-то — курултай, в Германии — бундестаг. У нас было принято решение назвать местный законодательный орган городской Думой.
Я был избран депутатом Думы первого созыва, и все мы сразу же столкнулись с рядом проблем. Тогда не существовало нормативных документов, касающихся работы городских Дум, не было соответствующих прав, полномочий и обязанностей.
Именно в те годы Борис Николаевич Ельцин на митинге в Кузбассе сказал: «Берите суверенитета столько, сколько хотите». Это высказывание многие поняли  буквально. Некоторые депутаты тогда предлагали, что не надо отчислять налоги в область и Москву, а деньги оставлять у себя и на них жить.
На эти налоги создать  все необходимые органы, вплоть до собственной милиции. Нам пришлось работать с такими депутатами и убеждать их, что этого делать не стоит. В любом случае нужна какая-то вертикаль власти.
- А какие в то время принимались решения городской Думой?
— Тогда на нашем градообразующем предприятии была сложнейшая ситуация. Шел период акционирования, СУБР был на грани банкротства. В это время генеральным директором предприятия был Петр Матвеев, который одновременно являлся депутатом городской Думы. Дума принимала решения об освобождении СУБРа от налогов, обращались в область с письмами.

Надо сказать, что поддержку от областного правительства мы получили. Большую работу в этом плане тогда проделал Сергей Бирюков, который возглавил администрацию Североуральска.
Долгое время мы пытались оставить «на плаву» колбасную фабрику. Для нее, в частности, выбивали кредиты, чтобы закупать сырье и так далее. По медицине было несколько непростых решений. Считаю, что мы удержали город от разрухи.
Но самое интересное, что мне запомнилось — это работа над редакцией Устава города. Мы основывались на федеральных и областных законах, но все равно весь текст нужно было придумать, скомпоновать и разложить по полочкам. Существовало несколько вариантов проекта, все их мы обсуждали, отклоняли и несколько раз переделывали. Отправляли на экспертизу в область, Устав возвращали, мы его дорабатывали, и так несколько раз. В итоге, я думаю, наш Устав получился на хорошем уровне.
- Кто из депутатов, помимо Матвеева, еще как-то проявил себя в тот период?
В то время все работали очень напряженно, безразличных депутатов, я считаю, тогда не было. Очень активные депутаты, которые мне запомнились, это Сергей Олифир, который проводил интересную и своеобразную политику. Например, он очень часто предлагал «продвинуть» идею по реализацию чистой воды. В то время, мне кажется, ее сложно было воплотить, так как требовался начальный капитал.
- В общем-то это неисчерпаемый источник сырья, которого в других местах остро не хватает.
— Да, у нас СУБР выкачивает чистейшую воду и сбрасывает ее в речку, в итоге она утекает в Северный Ледовитый океан, где воды и без того хватает. Я уже потом этот вопрос рассматривал и понял, что образовать производство не самое сложное, гораздо сложнее попасть на рынок, который заполнен другими предложениями. Воду мы можем произвести, но большие торговые сети ее не возьмут, так что в этом плане нужна поддержка бизнеса или власти.
- Какие взаимоотношения существовали с администрацией города?
— В начале 90-х годов существовала некая неопределенность в руководстве городом, потому что Совет народных депутатов тогда избрал так называемый малый Совет. Он, в свою очередь, начал подменять работу горисполкома. Доходило до того, что малый Совет принимает одни решения, исполком — другие, начинались противоречия, была конкретная чехарда.
Перед выборами я ушел из председателей на хозяйственную работу, вместо меня в горисполкоме остался Сергей Козин. А на выборах главой администрации избрали Сергея Бирюкова. Про его деятельность на этом посту по идее надо рассказывать отдельно. Большую помощь депутатам оказывал ныне покойный начальник финансового управления Петр Гильдебранд.
Были определенные настроения, что средства нужно направить и туда, и сюда, но денег не бездонная бочка, так что приходилось доказывать, где они нужнее всего. Я был председателем бюджетной комиссии Думы, так что нам приходилось очень тесно работать вместе с Петром Ивановичем.
- То есть деньги делить не так просто?
— Нет, деньги делить гораздо проще, гораздо сложнее эти деньги заполучить в бюджет.
- Между депутатами были какие-то споры или разногласия?
— Конечно, мнения были самые разные, доходило до споров, но мы все равно старались найти какой-то консенсус. Кстати, уже тогда велись разговоры о том, что нужна конкуренция в жилищно-коммунальной сфере и нужна частная собственность. Я тогда был категорически против. Какая конкуренция, если у нас одна котельная, одни сети, в чем тогда разница?
У меня квартира приватизирована, но ведь при этом я не владелец стены в своей комнате -  это уже общедомовое имущество. Лестничная площадка тоже не моя. Я -  владелец унитаза, раковины, кажется, даже газовая плита мне не принадлежит. В чем смысл приватизации? И видите, к чему привела так называемая конкуренция в ЖКХ?
- Все избирались по одномандатным округам?
— Да, тогда были только одномандатные округа. Это потом уже стали практиковать многомандатные округа и партийные списки. Лично мое мнение, что все депутаты должны избираться только по одномандатным округам.
- Раньше было проще – ты либо за «белых», либо за «красных», если что – расстрел.
— Они видят, что в этой партии им в следующий раз не попасть в Думу, и начинают разные перебежки, чтобы сохранить депутатский мандат.
- А как обстановка была в целом?
— Времена были очень трудные, хотя они никогда не были простыми, если честно, то трудно и сейчас. Но тогда существовала большая неопределенность в связи с отсутствием необходимых законов, никто просто не знал, в каком направлении нужно двигаться. Сейчас нужные законы есть, но они настолько урезают права муниципалитетов, что работать очень сложно. В настоящее время муниципалитет является неким буфером между народом и вышестоящей властью.
- То есть тебя в любом случае критикуют либо сверху, либо снизу?
— Да, шаг вправо, шаг влево – расстрел. Вы посмотрите, что сотворили с нашими строительными организациями. Любой муниципалитет рад бы работать только с какой-то одной определенной строительной организацией, которая бы проводила в городе ремонты и капитальные работы.
При этом чтобы в ней работали люди, которые здесь же и проживают и кровно заинтересованы в результатах работы. Например, у нас в Североуральске был трест «Бокситстрой», в правилах которого было сдавать объекты с хорошим качеством. Там были хорошие люди, хорошая техника…
- Да,  я до сих пор вспоминаю многих бригадиров, про которых писал, это Тимошин из монтажников или Скоробогатова из маляров… Все очень опытные и заслуженные люди. Весь город их знал.
— Вот именно. Но все это буквально перечеркнули так называемыми тендерами. Мотивировка при введении этого закона была самая благая – предотвратить коррупцию при проведении строительных работ. Но вы посмотрите, как воровали, так и воруют, даже больше стали воровать.
— Я помню случай, когда конкурс на ремонт крыши школы № 11 выиграл товарищ, который приехал из Екатеринбурга без элементарного молотка и рабочих. Что ж тут удивляться, что он не успел ничего сделать и всю школу затопило.
— Так и получилось, что конкурсы стали выигрывать люди, у которых, кроме карандаша и арифмометра, ничего нет. Так и появились фирмы-однодневки. Именно благодаря этому администрация города и депутаты сейчас находятся в очень сложном положении. Потому что перед людьми нужно отвечать, а прав повлиять на процесс нет. И что хотелось бы еще сказать – с советских времен у каждого депутата был наказ.
- Наказы и сейчас существуют.
— Есть определенное различие. Перед выборами кандидат встречался со своими избирателями, те высказывали свои пожелания, а избранный депутат решал эти наказы через Думу и бюджет. Тогдашний председатель территориальной избирательной комиссии Василий Паскал, можно сказать, «проедал плешь» тем депутатам, которые не занимались выполнением наказов. Мы наказы пытались включить в бюджет, а потом эту практику, так сказать, спустили на тормозах. Да, наказы есть и сейчас, но они не включаются в план социально-экономического развития города.
- Говорят, что сейчас нет средств на все «хотелки».
— Это в любом случае надо делать, потому что это и есть связь между избирателями и депутатами.