Легендарный, как его Невский проспект и Арбат, писатель Михаил Веллер ответил на вопросы читателей Znak.com
Законодатель стиля в современной российской прозе Михаил Веллер требователен к себе и другим. Чертовски пунктуален, четок в мыслях и формулировках. Пообещав ответить на вопросы читателей Znak.com, Михаил Иосифович рассмотрел практически каждый из них (мы взяли на себя ответственность отобрать наиболее важные и интересные). Получилось без малого 60 вопросов и ответов.

О политическом
- Михаил Иосифович, как вы думаете — готова ли Россия к «европейским свободам» или «мы» Блока остаются актуальными для сегодняшней России?
— Для каждой страны объём свобод — свой. Поскольку наша ментальность не европейская, наша история не европейская, наше устройство государства не европейское, то когда наши реформаторы и «красные директора» дали нам в 1991 году европейские свободы, мы быстро принялись разворовывать всю страну, чем и продолжаем заниматься.
- Что должно произойти в стране, с нашими «элитами», с народом, чтобы у нас снова появилась воля к развитию, к лидерству? Или мы окончательно превратились в сырьевой придаток и дергаться бессмысленно?
— Если говорить о власти, об устройстве государства, об интересах правящей верхушки и олигархии, то в России, как в сырьевом придатке, она чувствует себя наилучшим образом. Она как раз дёргаться не собирается. Для того чтобы дёргались мы и возвращали себе своё место в мире, очевидно, нам нужно сменить политическое устройство, потому что нынешняя власть ничего изменить не позволит.
- Если власть бревном лежит на пути к справедливости и развитию, имеет ли народ право силой убрать ее с дороги? Или обязан придерживаться «парламентских методов» смены власти? И принесет ли применение силы желаемое счастье нашей стране?
— Я могу только процитировать Томаса Джефферсона: «Все люди наделены Творцом определенными и неотъемлемыми правами. Это право на жизнь, на свободу, на стремление к счастью. Для обеспечения этих прав люди создают правительства, справедливая власть которых основывается на согласии управляемых. Если какой-либо государственный строй или аппарат нарушает эти права, то народ вправе изменить государство или упразднить его и установить новый строй, основанный на таких принципах и организующий управление в таких формах, которые должны наилучшим образом обеспечить безопасность и благоденствие народа».
- Уважаемый Михаил Иосифович! Что в столице говорят о ситуации с резервными фондами, о создаваемом Росфинагентстве? Всё замалчивается, также как история с Магнитским, и такого обсуждения, как вокруг «закона Димы Яковлева», названные темы не получили.
— «Закон Димы Яковлева» — это мощная «шумовая граната». Этот закон и его следствие ничего не определяют, не играют никакой роли ни в судьбе страны, ни даже в судьбе сирот. Потому что несколько тысяч усыновлённых или неусыновлённых ужасного положения не переламывают. Росфинагентство никак официально не обсуждается, ибо это одна из самых наглых и циничных форм грабежа всенародного достояния. Много лет нам рассказывали, что Резервный фонд, Фонд национального благосостояния совершенно необходимы как заначка на чёрный день, что, впрочем, есть наглое враньё. Это не более чем омертвление капитала.
А теперь перешли к следующей стадии всей кампании — к тому, чтобы уже конкретно прибрать эти деньги к своим рукам. Только для этого и нужно Росфинагентство. Как выражаются в спецслужбах, информация пускается «по затухающей», чтобы о ней никто ничего не писал. Наивные либералы тем временем продолжают кричать о смертной казни, о Сталинграде, о педофилах, о праве на оружие – о том, о чём кричат уже много лет и без всякого результата.
- Михаил Иосифович, следите ли вы за реформой образования? Если да, то разделяете ли мнение о том, что это не реформа, а путь к деградации? Зачем это делается? Если Бог хочет наказать человека, то отнимает у него разум, а если требуется уничтожить нацию, то надо разрушить образование.
— Мне нечего добавить к этому вопросу, кроме как с ним согласиться. Потому народ и мечтает о мифологическом Сталине — добром, заботливом, мудром, но беспощадном, мечтает видеть, как руководителей нашего образования, науки, финансов и многого чего ещё накажут, как бы это выразиться помягче, по сталинским судебным нормам. К вопросу о возвращении смертной казни: если бы вдруг их всех расстреляли (я фантазирую как сочинитель, как писатель), то в стране было бы всенародное ликование.
- Что есть интеллигенция и что есть либеральная интеллигенция? Причисляете ли вы себя к этим категориям?
— Интеллигенция появилась в России после реформ Петра I. Для России, начиная с XIII века, с татаро-монгольского нашествия, была характерна азиатская, деспотичная форма правления. Надо знать и понимать, что Московия никогда не была наследницей Киевской Руси. Киевская Русь ушла в великое государство славян: украинское, польское и литовское, оно же белорусское.
А Московия стала окраинным улусом Золотой Орды, и Александр Невский был беклярбек – правитель улуса, правящий по полномочиям, полученным в Орде. Эта деспотическая азиатская форма правления была Петром унаследована, а азиатская культурная традиция — переломлена. Люди отправлялись в Европу учиться наукам и искусству, была создана Академия наук, возникли писатели и поэты, эти люди, возвращаясь из Европы, вместе с образованием привозили европейские взгляды на права личности и европейские законы правления.
Это сочетание образования с моральными ценностями характерно для России, оно и дало интеллигенцию. От просто мыслящего, честного, порядочного человека российская интеллигенция отличается тем, что интеллигент утверждает примат морали над истиной. Если что-то обстоит очень плохо, ибо так устроено, интеллигент заявляет, что этого быть не должно, поэтому нет смысла это обсуждать. А либеральный интеллигент по глупости своей полагает, что свобода – всегда хорошо, даже если это свобода сильных грабить слабых при благосклонном внимании закона. Себя я к либеральным интеллигентам, безусловно, не отношу.
- Михаил Иосифович, 24 апреля прошлого года в Москве состоялась учредительная конференция «Левого альянса», который должен был объединить оппозиционные социал-демократические силы страны. Тогда казалось, что вот, наконец, происходит событие (я там присутствовал), которое даст начало концу нынешней прогнившей власти. Но далее — полная тишина. Что же произошло? И почему не было никакого продолжения? Вы ведь тоже были участником этого мероприятия.
— К моему величайшему прискорбию, глупость русской оппозиции симметрична подлости русской власти. Глубоко мною уважаемый Геннадий Гудков, по-моему, имел главной целью влиться в братскую семью европейских социал-демократов, ездить в гости к ним, принимать в гости их и, таким образом, жить социал-демократической политической жизнью.
Я написал программу для этого движения, огласил на конференции выдержки из этой программы. Это не имело никакого продолжения. Меня всегда изумляло, как пытаются заниматься политикой, не имея никакой программы собственных действий и программы развития страны. К моему величайшему сожалению, создание «Левого альянса» было изначально бесплодным, потому что они не знали, чего хотят.
Они хотели, чтобы всё было хорошо, чтобы все объединились и уже тогда решили, как надо действовать. При этом заранее ни один из них не мог сказать и не хотел задуматься, как надо действовать и какой в результате они хотят видеть страну. А затем сверху были прикручены гайки, чтобы разные социал-демократы не путались под ногами Кремля.
- Михаил Иосифович, в последнее время вы часто высказываете свое мнение по острым вопросам политической жизни страны, участвуете в различных ток-шоу на ТВ, в радиопередачах. Очевидно, что будущее страны вам небезразлично. А не было желания создать своё общественно-политическое движение, «незапятнанное» различными историями и одиозными личностями, не аффилированное, как все наши политические партии, с администрацией президента, и на его платформе объединить здравомыслящих россиян?
— Нет, у меня никогда не было желания создать своё общественно-политическое движение. Все политики одержимы собственными идеями, они с огромным трудом могут договориться друг с другом, и, на мой взгляд, в политику можно соваться только с двумя целями. Первая: составить себе на этом бабло, пристроиться к административному ресурсу и обеспечить материальное благополучие. Цель вторая: создать партию под себя и добиться своей цели, как это делал товарищ Ленин. Желающих обогатиться на политике у нас масса. Я не в их числе. А сил, чтобы перевернуть страну и заставить всех делать то, что я хочу, у меня сегодня нет. Не то время, не те условия.
- Как же вас угораздило, всеми уважаемый Михаил Иосифович, спутаться с Путиным? Просто не поверил своим глазам! (Имеется в виду участие Веллера и Путина в юбилее Российского книжного союза в 2011 году – ред.).
— Что характерно, три раза до этого Путин встречался с российскими писателями, и это не вызвало ни малейшего общественного резонанса. На четвёртой встрече, такое ощущение, кроме меня публика никем не заинтересовалась. Объясняю, это был десятилетний юбилей Российского книжного союза, который происходил в Государственной публичной библиотеке, в Доме Пашкова, где Путин присутствовал номинально, в качестве гостя, а я в качестве делегата.
Затем состоялся круглый стол, за которым предложено было задавать вопросы, и подразумевалась дискуссия. Первое слово было у меня. Вопросов я не задавал, а высказал свою точку зрения на то, чем является русская литература, какова сегодня в России национальная идея и что из всего этого может выйти. Вопросы по этому поводу можно понимать лишь как выражение огромной антипатии населения к Путину, когда любой контакт с ним является каким-то нечистоплотным.
- Михаил Иосифович, на фото [с юбилея Российского книжного союза], где вы с Путиным, это вы к Путину подсели или Путин к вам подсел?
— Места в первом ряду зала были именными, и я сел на то место, где была моя фамилия. Место между мной и, по-моему, Татьяной Устиновой было свободно и не пронумеровано. Путин, опоздавший на полчаса, вошёл в зал, произнёс короткую речь, а затем подошёл и сел на это место.
- К кому, по-вашему, из прежних руководителей государства российского наиболее близок В. В. Путин — по характеру, стилю руководства, по ухваткам и замашкам подотчетной ему правящей команды? Мне путинский период напоминает «бироновщину» при Анне Иоанновне. А вам?
— Думаю, аналогии здесь бессмысленны и невозможны. Мы живём в принципиально иную эпоху, в эпоху глобализации – раз и в эпоху схлопывания великой цивилизации, к которой мы принадлежим, христианской, евроатлантической цивилизации, достигшей пика своего развития, – два. Если раньше вельможи воровали от прибылей, то сегодня олигархи воруют с убытков, а добытое складывают за рубежом. Раньше подобных ситуаций не было, поэтому не надо сравнивать, нужно стараться понять то, что мы имеем сегодня.
- Возможно ли, что от достаточно комичных пока мер в отношении оппозиции власть перейдет к реальным массовым репрессиям?
— Во-первых, когда тебе вывихивают руки из плеч и швыряют на несколько лет на зону, это кажется комичным только отдельным сторонним наблюдателям, а тем, кто подвергся этой «любви», комичным это отнюдь не кажется. Во-вторых, сегодня нет необходимости в массовых репрессиях, потому что почти все легко соглашаются молчать или продаются – просто так или за небольшие деньги. Очевидно, дело обойдётся малозначительными репрессиями, не сравнимыми, слава Богу, с 1918-м или 1937-м годами.
- Михаил Иосифович! Как вы считаете, ожидают ли реальные наказания и сроки тех людей из сообщества судей, правоохранителей и чиновников, которые сегодня нарушают права и свободы граждан, а также пренебрегают действующими сегодня законами? И кто, по вашему мнению, должен будет выносить приговоры и осуществлять карательные функции, если до этого доживут сегодняшние правонарушители и преступники из числа «государевых людей»?
— Успокойтесь, эту проблему решать никому не придётся. Если вы вспомните, что из палачей 20-х, 30-х, 40-х годов ни один не был судим за свои преступления, ни один не был наказан за свои преступления, то, думаю, вам всё станет понятно. Даже те, кого репрессировали как английских или бразильских шпионов (что смехотворно), погибали от рук своих собратьев, государственных бандитов, в общей государственной мясорубке. В России исторические преступники не наказываются – такова традиция. Правда, когда начинается бунт, то убивают и правых, и виноватых.
- Интересует ваше отношение, Михаил Иосифович, к двум персонам: Камо и Ленин.
— Совершенно невозможно в нескольких фразах выразить это отношение. Камо был авантюрист, человек психически неадекватный и даже просто больной. Он не симулировал в германской тюрьме, он действительно был болен. После Гражданской войны Камо был ликвидирован как человек, который путался под ногами и мешал бюрократической эволюции. Что касается Ленина, то о нём, наверное, сказано уже всё хорошее и всё плохое. Понятна его преступная сущность, понятна и великая ипостась этой сущности, поскольку человек был одержим великой мечтой и полагал, что для великой цели все средства хороши. Как эту цель, так и средства все отлично знают.
- Михаил Иосифович, как вы отнеслись к предложению Валентины Матвиенко вернуть Волгограду имя Сталина? И вообще – не кажется ли вам, что Сталин стал возвращаться в нашу жизнь: за последнее время вышло столько фильмов с «его» участием?
— Это очередная «шумовая граната». Вы не должны говорить о том, что власть в беспрецедентных масштабах разворовывает страну, о том, что Росфинагентство собирается украсть Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Мы должны опять, уже третье десятилетие, говорить о Сталине, уже 60 лет как покойном. Советую вам не вестись на эту удочку, а мыслить самостоятельнее. Что касается Сталинграда, он всегда оставался Сталинградом после 1942 года, независимо от того, что писалось на карте.
- Михаил Иосифович! Зачем вы вступаете в дискуссию с «клоуном» Жириновским? Ведь, кроме безумного рева, совершенно глупой и дешевой риторики (уже много лет!), этот «долгожитель» нашей политической элиты дать ничего не может.
— Это интереснейший психологический феномен. Но я никогда не вступал в дискуссии с Жириновским, один-единственный раз был в телестудии одновременно с ним. Боюсь, что этот вопрос не ко мне.
- Ваше отношение к Никите Михалкову как к человеку и как к кинорежиссеру.
— Михалков был гениальным режиссёром, когда снимал «Неоконченную пьесу для механического пианино», и уже совершенно разложившимся человеком, когда бил ботинком в лицо того, кого двое держали, наклонённого к полу. В принципе, после такого ботинка в лицо человеку не подают руку.
- Михаил Иосифович, как вы относитесь к факту организации в Новосибирске фестиваля шансона при активном участии местной «Единой России»? Шансон есть ничто иное, как блатное «искусство», появившееся в определённых местах. Не кажется ли вам, что этот жанр «песнопения» заполонил эстраду и вытеснил с её подмостков российскую песенную традицию?
-  Шансон и блатная музыка не одно и то же. Хотя у нас это слилось почти в одно. Совершенно понятно, что «Единая Россия» преследовала этим исключительно цель подъёма своей популярности. Всё остальное просто не имеет никакого значения.
- Какова ваша позиция по законопроекту о запрете пропаганды гомосексуализма?
— Это тот случай, когда я полностью поддерживаю запрет. Незачем пропагандировать пагубную патологию, которая в течение всей истории считалась наказуемым пороком. Всеми религиями без исключения.
- Михаил Иосифович, знаем вас как непримиримого борца с педофилией. Скажите, почему до сих пор в отношении мерзавцев, убивающих наших детей и калечащих их жизнь, не применяются адекватные меры? Где та самая неотвратимость наказания для всех, кто вынашивает в черном сердце гнусные желания?
— Нет ничего проще, как принять адекватный закон против педофилии и наказывать преступников согласно этому закону. Если об этом годы подряд говорят, но практически ничего не делают, значит, это кому-то выгодно. Выгодно это той самой власти. И прошу понять наивных: это ещё одна «шумовая граната», чтобы вы продолжали обсуждать педофилов, которые были всегда, и не обсуждали реальное положение в стране.
- Михаил Иосифович! Считаете ли вы сваливание России в штопор религиозного мракобесия неизбежным и неотвратимым?
— Последний год показал нам, что РПЦ во многом уже выбрала свой кредит доверия. Гражданам совершенно не нравятся часы, квартиры, бронированные «Мерседесы» и прочие атрибуты роскоши церковных иерархов. Не думаю, что Россия свалится в религиозное мракобесие, раньше она свалится во что-нибудь другое.
- Недавно Путин заявил, что необходимо пересмотреть «вульгарную светскость». Во что это может, с вашей точки зрения, вылиться?
— Общее значение этой фразы: мы должны ещё больше уважать православную церковь. Но не надо обращать большого внимания на каждую фразу высших лиц. Речи пишутся спичрайтерами, лидерами — только озвучиваются. БОльшая часть озвученных формулировок не значит абсолютно ничего.
- Верите ли вы в приход к власти в России порядочных и профессиональных лидеров? Честных, скромных, благородных, образованных, эффективных. Или власть неизбежно извращает человека? И всё повторится вновь?
— Верить можно разве что в Бога. Остальное лучше знать. В крайнем случае, на это можно надеяться. Вот на таких честных, скромных и благородных мы всю историю и надеемся, но до сих пор плохо получалось. Если плохо получалось тысячу лет, то какие у нас основания предполагать, что это хорошо получится в ближайшие 20 лет? Здесь запасы моего исторического оптимизма заканчиваются.
- Михаил Иосифович, скажите, как быть нормальному гражданину РФ, если все, что происходит со страной, ему не нравится?
— Теоретически выхода три. Первое: бороться с тем, с чем можно бороться, и смириться с тем, с чем нельзя бороться. Второй – уехать, третий — повеситься. Каждый выбирает для себя сам.
Об общественной деятельности
- Вы регулярно выступаете на «Радио России». Какова миссия и цель? Вам приятно отвечать на многочисленные вопросы или уже надоело?
— Миссия и цель – чтобы люди имели возможность спросить и услышать ответ. Иногда отвечать на вопросы приятно, иногда, на вопросы заведомо глупые или недобрые, менее приятно, но понимаешь, что от этого, может быть, кому-нибудь какая-то польза.
- Где вам больше нравится выступать: в «Культурной революции» или в «Поединке»?
— Вы знаете, это очень разные передачи. Насколько тебе это нравится или не нравится, зависит от того, с кем приходится разговаривать. Понятно, что у «Культурной революции» более интеллигентный формат и более мягкая форма дискуссии, так что там гораздо спокойнее. Зато у «Поединка» гигантский рейтинг и иногда можно озвучить очень злободневные вещи.
- У кого из известных людей вам хотелось взять интервью, но так и не получилось?
— У кого хотел, у того брал. Разве что не получилось у гениального писателя Мориса Симашко, который сначала уехал из развалившегося Советского Союза, а потом умер. Но боюсь, что Мориса Симашко сегодня мало кто знает.
- Михаил Иосифович, как много писем вы получаете? Все ли читаете, на все ли отвечаете? Как можно отправить письмо вам?
— Приходит несколько десятков писем в неделю. Письма не читаешь в тех случаях, если по конверту видно, что графомания. Есть свои приметы: по почерку, по раскрашиванию конверта и так далее. К сожалению, отвечать на письма письмами я не могу, потому что ограниченность суток 24 часами не позволяет физически. Писать надо по адресу: Москва, 5-я улица Ямского поля, дом 19/21, Радио России.
- Когда ожидать вашего появления в Петербурге? Планируете ли в этом году посетить славный город с лекцией или творческим вечером? Будете ли в Екатеринбурге?
— У меня нет сейчас явных планов, когда я буду в Петербурге или Екатеринбурге.
О литературе
- Как вы пишете свои книги? На компьютере или ручкой на бумаге?
— Что-то пишу ручкой, что-то на компьютере, что-то на пишущей машинке.
- Михаил Иосифович, вы крякаете от удовольствия, когда в вашей голове рождается шлифованная фраза?
— Вообще люди крякают, когда удачно выпивают стопку водки в хорошем настроении под соответствующую закуску в дружеской компании. Если речь о том, бывают ли иногда удачные фразы, – ну да, бывают. Но я не возьмусь характеризовать какие-то звуки или любые иные физические проявления, которые должны выражать удовлетворение от работы. Обычно это со звуками и движениями всё-таки не сопряжено.
- Спасибо за ваши книги. Что нового и в каких издательствах будет выпущено в ближайшее время?
— Я издаюсь в московском издательстве АСТ, а что и когда будет – сказать трудно. Посмотрим.
- Вы брали интервью у Евтушенко. Он сказал, что для реализации всех планов ему нужно около 20 лет. А сколько лет нужно вам, чтобы написать всё задуманное?
— Ни один нормальный человек не может сделать за жизнь совершенно всё задуманное.
Времени всегда не хватает, и никому ещё не хватило. Евтушенко имел в виду некий конкретный план. Там уже Господу Богу известно, кому сколько отмерить.
- Расскажите, какие книги вы больше всего любите перечитывать.
— Во-первых, хорошо написанные. Во-вторых, те, где есть о чём думать. В-третьих, где в сухом остатке остаётся что-то позитивное. Это или классические книги, или произведения писателей, которые отличались достаточным оптимизмом и чистотой стиля. Если говорить о советской литературе, то это Ильф и Петров, Валентин Катаев, Булгаков, Аксёнов, Владимир Богомолов, много кто ещё. Если о классике, то имена тоже понятны, потому что кто же не знает Толстого или Стендаля?
- Какую литературу вам больше нравится читать: античную или классическую?
— Поскольку под классикой обычно подразумевают 18–19 века, а если считать Шекспира, то и 17-й тоже, то объём классической европейской литературы просто гораздо больше, чем объём дошедшей до нас греческой и римской. Поскольку мы ближе к классической, то на нас большее влияние оказала она, с другой стороны, вся классика сама выросла на античности.
- Михаил Иосифович, приведите, пожалуйста, примеры блестящих, идеальных, чистых и тонких новелл? Интересуют названия и авторы. На какие новеллы обращали внимание вы?
— Это «Лёгкое дыхание» Бунина, «В чаще» Акутагавы, «Случай на мосту через Совиный ручей» Амброза Бирса, много ещё гениальных новелл. Вот на такие обращаешь внимание. А вообще любой желающий может прочесть мой трактат «Технология рассказа», он опубликован в нескольких книгах, в частности, в книге «Долина идолов». В конце прилагается краткий список рекомендуемой литературы.
- Так ли хороши все части цикла про Штирлица Юлиана Семенова? Или, на ваш взгляд, достаточно хороши только «Семнадцать мгновений весны»?
— «Семнадцать мгновений весны» — это, безусловно, шедевр со всех точек зрения, остальные книги, безусловно, слабее.
— Михаил Иосифович, расскажите, как вы впервые встретились и познакомились с Дмитрием Быковым?
— Это было в 1992 году, летом. Дмитрий Быков написал в еженедельнике «Собеседник» рецензию на мой роман «Приключения майора Звягина». Я жил тогда в Таллинне и, будучи в Москве, заехал сказать «спасибо». Так и познакомились.
- Мемуары каких авторов вы любите читать? Какие, на ваш взгляд, самые достойные?
— Мемуаров очень много, а хороших очень мало. Последние мемуары, которые я перечитывал, это «Люди, годы, жизнь» Ильи Эренбурга, когда-то их читала вся страна.
- Здравствуйте, прежде всего, большое спасибо за рассказ «Гуру», рекомендую прочитать его всем творческим людям. Назовите пять самых-самых любимых стихотворений. И — что вы думаете о современной русской поэзии, что ее ждет?
— Очень трудно называть пятерку самых-самых. Вообще, это напоминает вопрос учительницы литературы девятикласснику: назови своего любимого поэта и пятёрку поэтов, которых ты любишь больше всего. Такой несерьёзный вопрос для средней школы. Что касается русской поэзии, то всё на свете, что когда-то зародилось, ждёт конец.
Что ждёт русскую поэзию, пока она не умрёт вместе с народом, страной, планетой, звёздной системой, что у неё будет на пути туда? Думаю, что сегодня не время для поэзии, и поскольку, повторяю, мы живём в схлопывающейся цивилизации, боюсь, что поэзия, как и другие роды и жанры искусства, свой пик прошла.
- Когда вы хотите иметь мнение о той или иной книге, вы её читаете — полностью или вам достаточно прочитать только несколько страниц, чтобы иметь представление?
— Если читаешь 5-10-15 страниц и тебе это не нравится, и кажется понятно, почему не нравится, а потом читаешь с середины и с конца и всё равно не нравится, тогда нет смысла заставлять себя читать. Если нравится, то читаешь всё.
- В школах собираются запретить Радищева, Крылова, Грибоедова, Гоголя. Кого бы вы, как очень начитанный человек и литератор, «посоветовали» запретить нашим властям? А что, напротив, стоит прочесть нашей молодежи?
— Формулировать следует корректно: запрещать, слава Богу, не собираются. Собираются разве что не включать в школьную программу, а так читайте кого хотите и сколько угодно. Не знаю, кого я посоветовал бы, потому  что объём изучаемой в школе литературы настолько мал и ничтожен, что кого же тут запрещать? Можно спорить только о том, кого надо включать. А читать, наверное, стоит то же, что всегда. Книги, на которых можно научиться чему-то хорошему.
- Чему вас научил Борис Стругацкий?
— Борис Стругацкий часто повторял своим «семинаристам», (а я ходил в этот семинар два с половиной года, раза два в месяц): «Безусловно, никто никогда никого писать не научит, но можно предостеречь молодого автора от каких-то типичных ошибок и тем сократить ему время». Второе, что говорит Борис Стругацкий: «Молодому автору, если он не печатается, необходима атмосфера творческого общения, без неё он зачахнет».
Вот эти две фразы я прекрасно помню. Я никогда не был молодым автором, я пришёл в семинар, когда мне было 28 лет, и я хорошо знал, чего хочу, но атмосфера общения была очень приятной. Если говорить о том, чему конкретно научил… Стругацкие писали очень хорошо, и каждый, кто их читал и пытался писать сам, безусловно, ощутил на себе их влияние.
- Поделитесь, пожалуйста: есть какие-нибудь книги по приемам сюжетостроения, которые вы можете рекомендовать?
— Нет, таких книг я не знаю. Кроме того, я немного не понимаю, что значит «книга по приёмам сюжетостроения». Видите ли, когда-то знаменитый советский драматург Михаил Рощин сказал: «У любого писателя два учителя: жизнь и библиотека». Вот, читайте книги и думайте.
- Глубокоуважаемый Михаил Иосифович! Хотелось бы знать ваше мнение о плагиаторах, занимающих высокие посты. Например, о президенте РФ, чью диссертацию называли заимствованной. Или о нынешнем министре культуры, которого тоже обвиняют в «интеллектуальном воровстве». Не дискредитируют ли они власть? Или плагиат, плагиаторы — тема несерьёзная?
— Я впервые слышу о диссертации президента. Мне ничего не известно о диссертации министра культуры. Плагиат существует столько лет, сколько существует не только письменная литература, но и устное народное творчество. Плагиат восходит к хвастовству первобытных охотников и воинов, когда они приписывали себе рассказы, которые слышали от других. Это было, есть и будет. Не думаю, чтобы нынешние плагиаторы дискредитировали нынешнюю власть, ибо нынешнюю власть ничем уже дискредитировать невозможно, на ней грехи несравненно более серьёзные.
- Часто ли вам приходится идти на компромисс? Как вам удается быть писателем и в то же время человеком семейным?
— Во-первых, большинство писателей, да и вообще большинство людей, были людьми семейными. Вы можете посмотреть на русскую литературу. Правда, Лермонтов не успел жениться, убили рано. Можете посмотреть на литературу английскую, французскую. Другое дело, что поскольку писатели, как и все творцы, обычно люди с трудным характером, то у них и семейная жизнь колдобистая. Но она ведь и у большинства людей колдобистая. Что касается компромиссов, то все мы идём в этой жизни на компромиссы, при этом чем меньше, тем лучше.
О личном
- Вы человек, безусловно, мужественный, энергичный, выдержанный, стойкий, в общем, человек-кремень. Каким образом вы себя таким сформировали? Какая литература, люди и события на вас повлияли? Был ли в вашей жизни главный поворотный момент? Этакая точка невозврата, пройдя которую вы стали тем, кто вы есть сейчас?
— Все биологи хорошо знают, что личность – это наложение фенотипа на генотип, есть качества и способности врождённые, а есть благоприобретённые. Вот как-то так оно потихоньку получается, всё в жизни постепенно. Если кому интересно, то всё, что я мог об этом сказать, сказано в книге «Моё дело». Только никогда не надо идеализировать, потому что все люди -  нормальные.
- Уважаемый Михаил Иосифович, расскажите, пожалуйста, о вашей семье и о своих родителях. Как вы познакомились со своей женой? Кто она по профессии? О людях, с которыми жизнь сталкивала вас, и от этих встреч жизнь менялась круто и в лучшем направлении. О ком вы вспоминаете с улыбкой, теплотой и любовью?
— Это моя личная жизнь, рассказывать о которой я не считаю нужным. Как сказал когда-то литературный герой весьма знаменитого у нас романа Митчела Уилсона «Брат мой, враг мой»: «Видите ли, я не могу разговаривать о людях близких с людьми чужими, думаю, вы меня поймёте».
- Михаил Иосифович, какими вы были в 18 лет?
— Восемнадцатилетним.
- Как вы понимаете «кризис среднего возраста»? Приходилось ли вам его на себе испытывать?
— Я понимаю, что такое финансовый кризис, когда нет денег. Я понимаю, что такое кризис какой-то болезни – это когда можно выздороветь, а можно сдохнуть. А что такое кризис какого-то возраста, этого я не понимаю.
- Какими видами спорта вы занимались профессионально или любительски? В чём, по-вашему, сила спорта?
— Чисто любительски, понемножку занимался когда-то самбо, гимнастикой и боксом. Наверное, главная польза, которую приносит спорт человеку, как ни банально звучит, это воспитание и укрепление характера. Когда ты научаешься переступать через свою слабость, своё нежелание и начинаешь испытывать от этого громадное удовольствие, то запоминаешь это состояние и оно помогает потом всю жизнь.
- Михаил Иосифович, вы страстный оратор, умеете в споре противника на лопатки уложить, а живете в тихой, неторопливой Эстонии. Чем вам приглянулся этот милый край?
— В 1979 году я переехал из Ленинграда в Эстонию, потому что только в Эстонии имелся шанс издать ту книгу, которую я хотел. После 1991 года, распада Союза я хотел вернуться в Ленинград или в Москву, но на это не было денег. Когда появились, вернулся. Но поскольку Эстония действительно чудесный, спокойный, тихий край, то я раз в году бываю там с огромным удовольствием.
- Вы стали соотечественником Депардье по гражданству РФ? Или не являетесь российским гражданином?
— Я в процессе.
- Расскажите, пожалуйста, о своих любимых местах и маршрутах в Москве и в Санкт-Петербурге.
— Любимый маршрут в Москве – это сесть и поехать в Санкт-Петербург. А в Санкт-Петербурге таких любимых мест очень много. Можете считать, что весь исторический центр.
- Дорогой Михаил Иосифович! Как вы относитесь к тщеславию? Является ли это явление испытанием для человека, известного в широких кругах? Как с ним бороться?
— По-моему, я писал о тщеславии в книге «Человек в системе». Честолюбие – это желание совершить великие поступки и принимать поклонение за совершение великих поступков. Тщеславие – это желание принимать поклонение вне зависимости от того, что ты совершил. Наверное, все нормальные люди относятся к славе с некоторой насмешкой, с некоторым презрением, с некоторым высокомерием.
«Известны в широких кругах» бывает разное. Есть люди, которые широко известны, но при этом ничего из себя не представляют. Как с этим бороться? Тщеславные люди отнюдь не считают нужным с этим бороться, наоборот, всячески лелеют своё тщеславие и получают от этого массу удовольствия. Если кто не хочет быть тщеславным, то и не нужно. Нужно быть скромнее, и к вам потянутся люди.
- Уважаемый Михаил Иосифович! Хотелось бы узнать ваше отношение к деньгам в личном плане.
— «В личном плане» одна из моих любимых цитат из О. Генри: «Ведь вы не презираете денег, Майк? – Я? Да я бы убил того, кто изобрёл бедность».
- Чем вы больше всего недовольны в себе? Какие у вас недостатки?Как вы относитесь к своим недоброжелателям? Как реагируете на критику? Вас легко обидеть?
— Я думаю, что у меня, как и у всех нас, грешных, масса недостатков. О своих недоброжелателях я обычно ничего не знаю. Если я о них узнаю, то, как правило, это случается годы спустя, и это уже не вызывает никаких чувств, кроме некоторого удивления. Точно так же с реакцией на критику. Я очень мало знаком с критикой в свой адрес, как положительной, так и отрицательной. Может быть, так правильнее и жить легче? Вывести из себя меня сравнительно легко, обидеть, наверное, очень трудно. Я не жду ничего такого, чтобы вдруг отсутствие этого могло обидеть.
- Уважаемый Михаил Иосифович, поделитесь, пожалуйста, своими рецептами против волнения и переживания.
— Я отлично умею бороться с волнением и переживанием тогда, когда я уже перестал волноваться и переживать, а в самом процессе я почему-то забываю с этим бороться, так что совета подать никому не могу.

Подготовил Александр Задорожный.
© 2012 www.znak.com | Интернет-газета | 19.02.2013