Мои родители Андрей Иванович
и Акулина Ивановна Лисицкие, оба
1911 года рождения.
К началу войны, в
1941 году, у них было уже трое детей: две дочери (Мария и я)
и сын Василий.
Жила наша семья
в Волгоградской области, когда в
1941 году отца забрали
на фронт защищать родину
от фашистов.Недалеко
от нас, в Балашове, был военный аэродром
и фашисты сильно его бомбили, сносили прямо на «нет», поэтому над нашим селом часто летали немецкие самолёты, а
от бомбёжки доставалось всей округе. Сначала
мы прятались в подвале, потом наша хата совсем развалилась,
и маме пришлось вместе
с нами, малышами, прятаться
в землянке.Я была самая младшая
и постоянно хотела
и просила есть.
А кушать было нечего,
и мама каждый маленький кусочек хлеба делила
на четверых. Она мне после рассказывала, что
я даже однажды сказала: «Как
было бы хорошо,
если бы мои брат
и сестра посдохли, тогда мы
с тобой, мама, хлебушек только
на двоих делили».
Когда мама мне такое поведала,
я спросила, а почему она меня
не отлупила за такие слова.
Мама ответила: «Пошто бить, кожа да кости
у тебя были, да и
за что?». Потом, уже много лет спустя, брат
и сестра, когда приезжали, звонили или писали, шутили: «Люба, это я,
я ещё не посдох (ла)».
Уже после войны, когда заходил
с отцом спор и
он сгоряча укорял маму: «А
ты попробуй по трупам пошагать!», мама ему
в ответ говорила: «А
ты попробуй голодным окопы покопать
и кусочек хлеба всегда делить
на четверых». Так что было нам ничуть
не легче, чем бойцам под пулями.
Однажды настал такой день, когда мама сварила нам последние съестные остатки
и сказала: «Дети, сейчас
мы это съедим,
а завтра умирать будем».
И в это время
к нам зашла нищенка.
Мама ей объяснила, что
мы сами голодаем, последнее доедаем,
и завтра хоть умирай.
Но поделилась
с нею несколькими ложками бульона.
А мы увидели, и давай скорее
с жадностью хлебать остатки. Нищенка отогрелась
и сказала только два слова: «Не умрёте».
Мама спросила: «Как же?» Нищенка ответила: «Помощь придёт».
И
на следующий день нам почтальон принесла перевод на
30 рублей. Это мамина сестра
из Ашхабада прислала. Ох,
мы тогда и обрадовались, купили
в совхозе жмыха
из семечек, чуть зубы
не сломали, его разгрызая,
но благодаря этим деньгам
с голоду не умерли. Тётя нас буквально
от голодной смерти спасла.
Ещё знаю, что выжить нам помогла вера
и икона, которую
мы всё время берегли.
Когда в
1933 году в селе большевики разожгли большой костёр, иконы сжигали, отец спрятал
за пазухой деревянный рукописный образ Пресвятой Богородицы праворучицы, который и
до сих пор меня хранит.
С тех пор, как отца забрали
на фронт, мы много лет ничего
о нём не слышали и уже думали, что
он пропал без вести. Вылезли после войны
из землянки, мамины сёстры помогли построить
из глиняных кирпичей однокомнатное строение
с соломенной крышей и
с печкой внутри,
в котором мы
и стали жить…Топили печь соломой, поэтому тепло долго
не держалось. Мама работала в совхозе, в котором выращивали хлеб
и разводили коров.
Ни одного колоска взять домой было нельзя – судили
и сажали. А я была маленькой,
и однажды пролезла под оградой
и схватила горсточку зерна
в свою крохотную ладошку.
А сторож Иван Иванович меня так хлестанул по руке, что
до крови кожу разодрал.
Но председатель меня тогда спас,
он сказал сторожу: «Отпусти,
много ли ребёнок взял
в свою ладошку.
А вот тебя
я проверю, когда
ты домой с работы пойдёшь, сколько
в кармане унесёшь».
Уже через много лет
я как-то встретила этого сторожа, и
он меня спросил,
помню ли я его? Я ответила: «Иван Иванович, разве вас можно забыть?
У меня до сих пор руки трясутся, как вспомню, как
вы меня за эту горсточку
до крови хлестанули». После войны
с одеждой ещё было плохо, валенки
мы носили по очереди, но
я всё же окончила
7 классов. Как мы выжили тогда, сама удивляюсь.
А в
1953 году вдруг объявился наш отец. Помню, что посадил меня
на колени и обнял, мы все были очень рады, ведь уже
не надеялись увидеть его живым
когда-нибудь. Папа объяснил, что
во время войны попал
в плен к немцам, а после освобождения его отправили работать
на Урал и
не разрешали общаться
с семьёй. Увидев, как
мы живём, он забрал нас всех
с собой. Так в 1954 году мы приехали в Североуральский район.Помню, что ехали долго по железной дороге
и высадились в лесу. Я ещё спросила: «А где
мы будем жить?» Отец ответил: «Потерпи, сейчас пойдём по тропинке
и придём». Была зима, холодно,
но мне сразу так понравилось, что вокруг было много больших ёлок, ведь раньше
я ёлочки видала только
на новогодние праздники.
Пришли мы по тропинке
к деревянному бараку
в посёлке Центральная Калья, где
и прожили до весны. Помню, что там жило много литовцев.
Отец работал лесорубом
с утра до вечера. Весной перебрались
в соседний посёлок Подсочка,
а потом уже и
на Калью. Здесь такой нужды
и голода не было. И верю я
и молюсь Богородице, чтобы нашим детям
и внукам такого
не пришлось испытать.
Ваше сообщение будет опубликовано, если оно не содержит:
— ненормативной лексики
— личных оскорблений или негативных высказываний в адрес других посетителей сайта или иных лиц
— личной переписки, не имеющей отношения к обсуждаемому материалу (для этого есть сервис онлайн-дневников)
— ссылок на какие-либо, не относящиеся к теме обсуждаемой публикации, страницы в интернете
— рекламы товаров или услуг, адресов или телефонов и т.п.
— призывы к насилию, в том числе к насильственному свержению режима
Администрация сайта оставляет за собой право удалять любые сообщения с сайта без объяснения причин.
Комментарии к материалам сайта - это личное мнение посетителей сайта.
Мнение автора сообщения может не совпадать с мнением администрации.
Посетители, которые используют возможность делать комментарии на нашем ресурсе в целях троллинга, будут подвергаться особому вниманию по части используемых IP-адресов.