Бывает в истории, когда власть стремится к одному, а выходит совсем другое. И очень неприятное для самой власти. Это значит, что начал работать закон непреднамеренных последствий. Он говорит о качестве правления и способности правящих осмыслить то, что они делают. В России начал действовать закон непреднамеренных последствий, который отныне заменяет нам Конституцию.

Сегодня наша власть решает две системные задачи. Она стремится закрыть возможность для появления внутри себя нового Горбачева и избавляется от конституционного наследия Ельцина, которое хотя и утверждает президентское самодержавие, но позволяет смену его лица. А следовательно, и смену правящего клана, что еще важнее.
Кремль цементирует новый политический режим, который должен обеспечить передачу власте-собственности отпрыскам правящего сословия и его назначенцам. Но уже без участия общества и без головной боли. А для этого нужно срочно решить ряд задач. Тянуть дальше нельзя.
Во-первых, нужно разрешить конфликт между стремящимся к бесконечности единовластием и его выборной легитимацией, которая создает для власти угрозу неопределенности.
Во-вторых, нынешний лидер должен сделать все, чтобы избежать участи «хромой утки» на этапе завершения своего теперешнего президентства. Гадания, кто следующий, нужно прекратить. Поиск преемника разламывает самодержавие.
В-третьих, нужно подготовиться к росту напряженности по мере исчерпания средств, которые государство тратит на покупку массовой поддержки.
В-четвертых, нужно подготовить механизм преемственности, который бы сохранил Кремль в руках правящей корпорации после ухода Путина. Но таким образом, чтобы не подрывать его нынешнее правление. Это самый сложный трюк!
Коронавирус упростил оформление нового режима через ликвидацию возможности массового сопротивления. Ирония в том, что способ бетонирования власти создает для нее еще более разрушительные угрозы. Уже видны «непреднамеренные последствия», с которыми столкнется Кремль. Перечислим очевидные:
— Разрушение конституционных основ делает нормой неправовое сознание и власти, и общества. Это означает разложение государства, ставшего собственностью клановой группировки. Это означает готовность общества к борьбе против несправедливости, неравенства и унижения вне рамок права.
— Ликвидация легальных каналов выражения настроений общества ведет к попыткам их артикуляции «через улицу». Возникает эффект «кипящего чайника с закрытой крышкой».
— Закрепление монополии на власть одного клана уничтожает шансы на «лифты» для других сегментов политического класса. Это не может не вызвать раздражение элитных групп, лишенных шанса для выхода «наверх».
— При взрыве социального недовольства придется активнее бросать «бросать под колеса» представителей правящего класса. Это начнет подрывать элитный консенсус и лояльность — обязательные условия сохранения этого режима.
— Переход к репрессивным инструментам правления усилит в Кремле силовой блок и ослабит роль лидера как модератора с соответствующими последствиями для остального политического класса.
— Использование исторических побед для легитимации власти свидетельствует об отсутствии иных идеологических лозунгов, кроме одного: «Россия в кольце врагов». Но превращение России в «Крепость» уже вряд ли может быть поддержано населением – люди устали жить в «Крепости».
— Обращение к внешней политике и игра в великодержавность для компенсации внутренних провалов больше не работает. И не сработает, даже если распад окружающего мира предоставляет возможность выйти на мировую сцену и покуражиться.
Горькая ирония в том, что всенародное голосование за конституционные «поправки» должно стать выражением согласия народа на добровольный отказ от выборов, как способа смены власти. Остроумно, не правда ли?! Причем, механизм «голосования» уже гарантирует Кремлю нужный результат.
Но предложение обществу самому себя кастрировать может стать для него средством пробуждения. С далеко идущими последствиями.
Возможно, сама Конституция многих и не волнует. Но превращение Конституции в мусор означает, что теперь власть может все — уничтожены барьеры, которые ограничивали ее вседозволенность. Остается вопрос: какова степень терпения общественного организма, с которого уже содрана кожа (не забудем про пенсионную реформу)?
Что будет со страной и государством, когда терпение народа лопнет? Судя по закупке спецсредств для подавления протеста на миллиарды рублей, вопрос о терпении населения волнует и саму власть.
Надежды на деглобализацию и на то, что мир перейдет к «балансу сил», который создаст для России благоприятный международный фон, станут еще одним разочарованием. Баланс сил при оглушающей асимметрии ресурсов России и развитых стран станет унизительным ударом по нашей гордыне. Удачей для России будет попасть во второй эшелон мировых государств.
Власть может, конечно, искать успокоение в том, что общество выглядит, как будто оно все еще лежит в анабиозе и надеяться, что все получится. Ведь получалось же до сих пор! Но Закон непреднамеренных последствий заработал. И его уже не остановить.