Полвека минуло, а
я живо помню нашу редакцию, всех, кто там долго или коротко работал; наших стариков-практиков Бориса Михайловича Золотарева
и Ивана Фомича Дитлова, хлопотунью Серафиму Ефимовну Еманову, партийную даму Людмилу Дмитриевну Базил, студентов, приходивших
на практику и неизменно отбывающих восвояси…
Текучка была страшенная, перьев вечно
не хватало — только этим, наверное, можно
объяснить то, что меня, вчерашнюю школьницу без образования, зазывали
на работу в редакцию!Первое знакомство
с коллективом состоялось через литературное объединение, куда
я ходила со своими стихами
и рассказами (их печатали!). Потом
я писала заметки
о наших комсомольских
делах — о кукольном театре сатирических миниатюр, клубе старшеклассников, лекциях
и вечерах. Все было так интересно
и писалось легко!Сергей Казанцев уговорил меня свернуть
с педагогической стези
на журналистскую, и
с легкой издевкой («эта
наша-то городская
сплетница — журналистика?») я
из любопытства поддалась
на уговоры. Взяли
и сразу зачислили
в штат, люди были
очень нужны.Для нынешних читателей
я хочу подчеркнуть: город был
таким же, как сегодня, маленьким, провинциальным,
с традиционным набором будней
и праздников. Это вам не
в командировку в Бразилию или
в Китай отправиться, открывать непознанное предстояло здесь,
в знакомых пенатах!
Сразу
и решительно хочу отметить, как мне повезло: маленькую городскую газету возглавляли люди очень разные,
со своими слабостями
и долготерпением, неистощимым трудолюбием,
но все трое были образованными профессионалами.
Редакторы Геннадий Семенович Пакин, Василий Иванович Семенцов, Вячеслав Дмитриевич Климаков хорошо понимали, чего стоит насытить газету разнообразным
и содержательным материалом, сделать
её интересной для горожан и
не схлопотать при этом
от партийного начальства. Только этим
я объясняю их великую снисходительность
ко всем моим экспериментам, поискам, новаторским приемам
и неожиданным темам.О чем писала наша
газета? — О шахтном строительстве
и перевыполнении планов,
о бурении скважин
и затопленном весенним половодьем посёлке,
о премьере спектакля самодеятельных артистов
в клубе, о спортивных баталиях
и смотрах художественной самодеятельности.
Ух, какой критиканшей
я всегда была!
И если на мотогонках по льду (было
и такое мероприятие
на нашем стадионе!) мотоцикл вылетал
на вираже в толпу — организаторам доставалось по полной!
Очень интересно было мне и
в отделе писем, который стараниями Емановой превратился
в бюро жалоб
и добрых услуг.
Я пыталась из подборок писем вытащить морально-этические проблемы
и делать полосы вроде тех, которыми сотрясала страну «Литературная газета».
А Серафима накручивала телефон, распекала жилищников, угрожала тем, кто
не принимал ребёнка
в садик, доставала запросами медиков.
К ней народ стекался неудержимым
потоком — с надеждой на помощь — и она пользовалась нашим правом требовать
от любого чиновника принятия мер
и ответа в течение месяца!
И как тут судить, что для горожан было
важнее — мои рассуждения
на глубинные нравственные проблемы, или телефон Серафимы? Подозреваю, что последнее!
Мои редакторы дали мне покрутиться
во всех отделах,
но окончательно я распоясалась в промышленном!Мне, зеленому репортеру, было невероятно интересно, почему
в соцсоревновании побеждают одни и
те же? А те, кто
не побеждает, не хотят, что ли подзаработать?
Я лазала по забоям
чуть ли не каждый день, разговаривала
с теми, кто крепил выработки мокрым лесом по колено
в воде, и очень быстро поняла, что все изначально поделены на «маяков»
с высокими результатами
в хороших условиях добычи, и
на остальных, выгребающих руду
в самых немыслимых условиях.
Я писала
о соревновании совсем
не так, как писали
до того, выводила героями тех неприметных мужиков, что добывали свой хлеб тяжко
и опасно. Позже
за один такой очерк «Если звезды зажигают…»
в журнале «Урал» меня чуть
не исключили из партии, что
означало бы запрет
на профессию.Мои редакторы всё печатали!
И когда нас
с Пакиным вызывали
в горком и отчитывали, он сидел тихо, сложив руки
на коленях. Мы потом возвращались
в редакцию, и
я возмущалась его …непротивлением.
А он улыбался и спрашивал: «Мы ведь все это напечатали?
Люди прочитали? А ты что, медали хотела
за это?»У-у-у, какие они были мудрые! Семенцов по наущению начальства велел мне ехать
в леспромхоз и написать очерк
о героях труда, хватит, мол, гнобить СУБР!
Я поехала с радостью, влезла
в жизнь семьи героев-лесорубов
и написала очерк «Новиковы, как
Новиковы» — о том, как тяжкий беспросветный труд убивает
в людях мечты, как беспробудна
и тяжела жизнь молодежи
в поселке Сосьва. Писала без надрыва,
с симпатией к этим людям
и горечью за них. Семенцов снял все заготовленное
и выдал мой очерк
на полосу в текущий номер. Конечно, был скандал!
Но когда очередной проверяющий спрашивал моего редактора: «Как
ты это мог напечатать, ведь это просто Помяловский
какой-то!», Василий Иванович отвечал
с гордостью: «А как
я мог не напечатать, правда ведь, здорово написала?
Так никто у меня не пишет». И они оба
с проверяющим придумывали, как написать объяснение
в обком и спасти эту безумную, которая везде находит бомбу.
Даже в очерке о передовиках.Потрясающие темы были буквально везде,
в тех самых серых буднях,
о которых не принято было задумываться.
Так родилась серия аналитических статей
о потерях боксита при добыче, потом сериал «Вода
в забое», беседы
с учеными о новой лаборатории по горным ударам, которые микроземлетрясениями уже ощутимо
тревожили город.
Это все была экономика, чрезвычайно интересная моим читателям! Позже
из огромного массива накопленного материала
у меня складывались аналитические очерки для журнала «Урал», «Уральского следопыта»,
я писала о своей работе в «Журналист»,
и там целый год по моей статье шла дискуссия.
И все это было найдено, осмыслено, не
в экзотической тмутаракани, а
в родном городе, который как
будто бы был всем известен
до мельчайших подробностей.
Но когда я,
к примеру, написала очерк «Озеро Светлое»,
у меня неделю обрывали телефон, чтобы только сказать: «Ну
как же здорово, как интересно, пишите еще
о наших краях!»
А меня уже захватила тема многоствольного бурения
и подготовки массива при строительстве шахтных стволов.
И восхищали люди, которые овладевали этим методом, теряя
в зарплате и
в выработке погонных метров, необыкновенные новаторы,
скрытые герои.Мои герои, которых
в этой жизни огромное
множество — их только надо увидеть.
Я писала о поварихе, которая так талантливо работает
в детском саду,
о леснике, приезжающем
на детские праздники
с вёдрами цветов
из тайги, а потом… о неуемной жалобщице, которая своими поисками справедливости сводит людей
с ума.Мои редакторы печатали всё, деля
со мной выговоры, расхлебывая неприятности, никогда заранее
не согласовывая с горкомом свои действия. Подозреваю, что
и партийным работникам, начальству всех уровней
всё же было интересно, чем завтра поразит читателя эта «Правда Севера»?
И
в редакции, как
во всяком живом коллективе,
кто-то меня поддерживал,
кто-то писал кляузы
в обком (и такое было!),
кто-то подсказывал темы:
«Я-то не возьмусь, а
ты себе можешь позволить!»
Между прочим, уже работая
в других городах,
в больших газетах, мне часто это приходилось слышать:
«Ты-то можешь себе это позволить…» Почему
не позволяли себе вскрывать гнойники другие люди,
к примеру, в Челябинске, собкоры центральных газет,
я никогда не задумывалась.У меня по жизни
не было наград
и было очень много неприятностей,
но всегда была жива только одна страсть: если
я написала, то чтобы напечатали!
Ведь это так важно,
я залезла внутрь проблемы, я
её основательно изучила
и просто обязана
предупредить людей!Так было, когда накануне дефолта
1998 года в «Труде»
я написала о предстоящем банковском кризисе. Много знакомых мне экономических обозревателей тогда только
посмеялись — и потеряли свои сбережения.
Но многих, мне поверивших, удалось предупредить, не
с глазу на глаз, а через статью
в газете с огромным тиражом!
Впрочем, моя работа вне
Североуральска,— это особый рассказ. Захочет
читатель — я расскажу и
об этом. А сегодня, в юбилейную дату «Правды Севера», мне хотелось рассказать, каким плодотворным, значимым был для меня 10-летний период работы
в маленькой городской газете, вовсе
не сплетнице, а серьезном аналитическом органе. Именно тогда
я стала членом Союза Журналистов СССР, представив комиссии статьи, написанные
в этой городской газете.
Мне кажется, независимо
от тиража газеты и
её формата, надо очень уважать своего читателя
и себя, работающего для людей.
И не надо будет выдумывать смешные словечки, дурацкие коллизии
и какие-то приёмы. Просто внимательно всматриваться
в жизнь любимого города
и его горожан.
Всех поздравляю
с замечательным юбилеем,
и пишущих, и читающих!
Людмила ПЕРЦЕВАЯ.
На снимке: первое посещение шахты «Черемуховская» после затопления и откачки воды — осмотр горных выработок на предмет восстановления шахты. Фото Николая ЖЕЛЕЗНЯКОВА.
Газета „Наше слово“ № 16 | 24 апреля 2020 года.
Ваше сообщение будет опубликовано, если оно не содержит:
— ненормативной лексики
— личных оскорблений или негативных высказываний в адрес других посетителей сайта или иных лиц
— личной переписки, не имеющей отношения к обсуждаемому материалу (для этого есть сервис онлайн-дневников)
— ссылок на какие-либо, не относящиеся к теме обсуждаемой публикации, страницы в интернете
— рекламы товаров или услуг, адресов или телефонов и т.п.
— призывы к насилию, в том числе к насильственному свержению режима
Администрация сайта оставляет за собой право удалять любые сообщения с сайта без объяснения причин.
Комментарии к материалам сайта - это личное мнение посетителей сайта.
Мнение автора сообщения может не совпадать с мнением администрации.
Посетители, которые используют возможность делать комментарии на нашем ресурсе в целях троллинга, будут подвергаться особому вниманию по части используемых IP-адресов.