Вчера взяты пробы воды в районе устья речки Банной. В нашей совместной маленькой экспедиции участвовали: представители заповедника, представители карьера, специалисты Центра экологического мониторинга, работник пресс-службы УГМК, инспекторы МПР.

Через шлагбаум нас пропустили. Заминка вышла опять с водителем машины, а машина без водителя, сама, ехать «не захотела» — пришлось пропустить и водителя. Ехали не долго, возле очистных сооружений свернули с «дороги святогора» на лесовозную дорогу.
Да, когда поехали за шлагбаум, нас предупредили, чтоб мы ехали осторожно, потому что у водителей грузовиков «с головой не в порядке», наверное, имелось ввиду, что они там сильно лихачат. Смешно вышло, потому что сказано было буквально так.
Ну да ладно, посмеялись и аккуратно поехали. Ни один камень от взрывных работ в нас не попал. Короче,— прорвались! Кстати сказать, на обратном пути при проезде КПП к нам даже не вышел никто.
Лесовозная дорога выстлана горбылём. Ох и много там леса повалено, и просто в штабелях сложено и не вывезено. Вообще там сплошные горельники, но всё равно, красиво, и много брусники.
Нам предстояло перевалить через Шемур, подняться на перевал, 630 метров над уровнем моря. И пройти 6 километров туда и 6 обратно. Шли около километра по вырубам, «ломая ноги», так что лесной тропинке были рады.
При подъёме в гору стало ясно, что не все могут подняться вверх (а ведь нужно было ещё и вернуться через тот же перевал), тем более, что перевал завален снегом. Поэтому двое вернулись к машине. За перевалом снега не было, он лежал лишь наверху.
На спуске, уже в пятистах метрах от конечной нашей цели, один человек немножко потерялся — у него расстегнулся рюкзак, и из него выпали продукты. Шёл он последним в цепочке, и, никого не предупредив, пошёл назад по тропе, искать продукты. Поэтому отстал, а догоняя, сбился с пути, вышел к речке. Двое человек и собака быстро его нашли.
Погода была неприветливая: был ветер и снег. И около плюс трёх градусов тепла. Все были промокшие и продрогшие, да ещё надо было лезть в воду, чтоб взять пробы. Сперва взяли в Банной, потом — в Тальтии, ниже и выше устья Банной.
Да, картинка там печальная, и наглядная: вот Банная, мутно-зелёная, втекает в живую воду Тальтии, и всё… Выше этого места Тальтия — живая. И даже пахнет — речкой, особенно остро, когда в осеннем воздухе — снег. Дело сделано. Пробы взяты.
Как хорошо, что наш «потеряшка» всё-таки, пошёл искать выпавшие продукты,— без подкрепления было бы трудно идти через гору назад, нагрузившись несколькими литрами проб.
Снова в гору, снова в снег. В сумерки. Особенно тяжело было преодолевать этот обратный путь, да с непривычки, да вымотавшись на пути туда. Поэтому мы двое отстали, остальные — чтоб не мёрзнуть в ожидании — пошли вперёд. Поэтому наш путь оказался дольше, чем ожидалось.
Зато по пути были разговоры, о том о сём. И о погоде, и об обуви, и о лишнем весе и занятием физкультурой, и о том, что бывает ещё труднее. Так, за разговорами, преодолели перевал и очутились уже в темноте.
Шли с фонариком, говорили и за речки, и за наши бедные города, которые целиком зависят от этих вот карьеров, от шахт, потому что ничего другого не имеют. И как вообще быть дальше, и хватит ли миллиарда, чтоб прекратить отравление рек здесь. И о том, как же нам теперь вместе выгребать из той дерьмовой ситуации, в которую нас окунули недалёкие угмковские пиарщики.
Небольшой фотоотчёт о нашей небольшой экспедиции.  На первом снимке — речка Банная в месте впадения в Тальтию. На втором — чистая Тальтия до слияния. Если кому-то не понравится, что я не брал разрешения на публикацию их лиц и других сторон тела — удалю их изображения. Я специально ни одного имени не назвал.