За два часа беседы Познер успел рассказать,
в чем он видит основную проблему власти
в России, почему молодые люди начинают восхищаться Сталиным
и что нужно делать, чтобы
в России появились честные выборы. Znak.com приводит основные выдержки
из диалога Познера
с залом в Екатеринбурге.Про патриотизмНедавно был
в Северодвинске. Там делают наши замечательные подлодки, завод длиной пять километров. Когда начали завод строить, там было болото, там
не то что строить — там жить невозможно.
И построили — правда, рабским трудом, это делали зэки.
Но построили феноменальный завод, выпускают потрясающие лодки. Потрясающие.
И меня спрашивают: ну,
вы гордитесь тем что
у нас такая промышленность?
Я говорю: я восхищаюсь, но
вы видели, как люди живут —
в каких домах,
в каких условиях?
Как это может быть — чтобы люди, совершившие подвиг, жили
в таких условиях?
Где признание? Я не могу этим гордиться, и я
не понимаю, почему люди
с этим мирятся.
Но люди любят свою страну.
Это же и есть патриотизм. Сейчас много говорят
о патриотическом воспитании.
Но что такое патриотизм — размахивать флагами, кричать «ура» или что? Может быть, настоящий патриот — это тот, кто говорит: это
не так, и
с этим надо
что-то делать.
Про проблему власти в РоссииПроблема
в том, что страной правят люди
из другого общества — это советские люди.
Они были пионерами, комсомольцами, очень часто — членами партии.
Они сформированы другим обществом,
а общество изменилось.
Но люди-то все
те же, и им очень трудно управлять.
Мы все попали
в эту ситуацию, и
я думаю, что очень многие наши проблемы связаны именно
с этим. Поэтому
я очень надеюсь
на тех, кто позже появился
на свет, кто
по-другому воспитан,
у кого другие взгляды.
Про будущее РоссииЯ считаю, что Россия — великая европейская страна, и ее, конечно, ждет соответствующее будущее.
Эта страна трагическая,
с тяжелой историей,
и удивительно что она
выдержала то, что выдержала.
Во время войны, когда
мы жили в оккупированной Франции, мой папа был
в Сопротивлении: он продавал пирожки
в эсэсовских гарнизонах
и подслушивал, что они там говорят,
он хорошо знал немецкий.
Однажды перед гарнизоном один эсэсовец спросил его, что
он тут делает, папа ответил: «Нихт ферштейн»,
и тот его прогнал. Позже, когда
мы жили в Америке, папа увидел его
в самолете — оказалось, что
он был агентом британской разведки.
Они разговорились, и тот сказал: «Вы, русские, умеете преодолевать трудности как никто. Никто
в мире так
не умеет. Но,
к счастью для нас, так, как
вы умеете создавать себе трудности, тоже никто
не умеет».Я
не сомневаюсь в величии России. Может,
я этого уже
не увижу — такое
не происходит быстро.
Но я убежден в том, что Россия будет демократической европейской страной.
Я в этом не сомневаюсь. Страна, которая
имеет то наследие, которое имеет, другой быть
не может».Про препятствия, которые стране нужно преодолеть
Это настолько теоретический вопрос, что я
не знаю, как
на него ответить. Вы, наверное, сами видите проблемы,
с которыми сталкиваетесь. Например,
с собственной пассивностью. Часто все говорят: надо
что-то делать.
А кто будет это делать?
А надо делать простые вещи — грубо говоря,
не писать в лифте. Надо менять отношение
к себе, к стране, к городу, к улице.В Москве, например, сделали большую реконструкцию, сделали там спуски для колясок, для инвалидов. Сколько надо было для этого лет?
А что, это очень трудная вещь?
Я не говорю уже
об остальном. Речь идет о том, чтобы изменить отношение
к себе. И себя, может быть, полюбить.
Я удивляюсь, когда мне говорят: «Я отдыхал
в таком классном месте,
и там не было ни одного русского!» Французу такое и
в голову не придет. Попробуйте себя полюбить.
Про ностальгию по СталинуПонимаете,
я знаю, кто это был.
Я жил в это время, и
я знаю, что было
в России, что такое ГУЛАГ.
Конечно то, что
мы так и
не смогли признать это все открыто — это плохо. Другое дело, что когда был Сталин,
у многих было впечатление, что Советский Союз был могущественной страной. Говорили: когда Советский Союз чихает, весь мир простужается.
И эти воспоминания
о былом величии — они
и есть ностальгия.
Как и
у всякой империи: это было
в британской империи,
во французской, это можно понять. Другое дело, что,
к моему большому сожалению,
не объясняют, что
на самом деле было. Лично
я слишком много знаю людей, которые сидели по десять, двадцать лет, уже
не говоря об убитых. Поэтому тема меня волнует.
И при всякой возможности
я это вспоминаю, потому что есть тенденция
не вспоминать.Как
с этим бороться?
Надо спрашивать людей:
а что их конкретно восхищает? Выиграли войну — правда.
Но какой ценой?
27 млн людей погибших, когда немцы потеряли десять, воюя
на два фронта. Когда Сталин запретил поднимать
в воздух самолеты,
из-за чего наша авиация была уничтожена
на аэродромах; когда люди шли
в бой под Москвой
с палками, вместо винтовок.
Об этом надо говорить.
Но чтобы говорить, надо знать.
Хотя тенденцию [увеличения числа ностальгирующих] преувеличивать
не надо.
Ваше сообщение будет опубликовано, если оно не содержит:
— ненормативной лексики
— личных оскорблений или негативных высказываний в адрес других посетителей сайта или иных лиц
— личной переписки, не имеющей отношения к обсуждаемому материалу (для этого есть сервис онлайн-дневников)
— ссылок на какие-либо, не относящиеся к теме обсуждаемой публикации, страницы в интернете
— рекламы товаров или услуг, адресов или телефонов и т.п.
— призывы к насилию, в том числе к насильственному свержению режима
Администрация сайта оставляет за собой право удалять любые сообщения с сайта без объяснения причин.
Комментарии к материалам сайта - это личное мнение посетителей сайта.
Мнение автора сообщения может не совпадать с мнением администрации.
Посетители, которые используют возможность делать комментарии на нашем ресурсе в целях троллинга, будут подвергаться особому вниманию по части используемых IP-адресов.