Цикл жизни поколения идеалистов подошел к концу. Последними капитулировали идеи, к которым мы привыкли за недолгие годы демократии и свободы. Некоторое время назад идеалистам еще кое-как удавалось жить в мире со своей совестью, думая, что любое слово, произнесенное наперекор произволу, на что-то повлияет. Но сегодня возникло ощущение, что пройдена некая точка невозврата.

Прежние понятия как будто перестали что-либо обозначать в реальном мире. Реальность, которую так хотелось изменить в лучшую сторону, действительно изменилась, но как…
Концептуальный сдвиг завершился после выборов. Некоторые комментаторы продолжают развивать тему «взбесившегося принтера», полагая, что законодательный орган все еще существует. Но если совсем недавно само выражение «партия власти» казалось оксюмороном, то теперь оно точно отражает суть дела.
Кого представляет нынешний представительный орган? В своем конституционном большинстве он представляет исполнительную власть, которую теперь и исполнительной-то назвать трудно. Чьи решения она исполняет? Решения самой себя. Это власть как таковая. Это и законодатель, и судья, и исполнитель.
Перед нами — Левиафан, который сам себе закон. Если так будет продолжаться, на следующих выборах, наверное, исполнительная власть при помощи мобилизованного ею электорального мяса станет единственным избирателем самой себя.
Вслед за уничтожением представительства сколько-нибудь реальный смысл потеряло понятие гражданского общества. До последнего времени сохранялись иллюзии, что гражданскому обществу разрешено иметь хотя бы неофициальное представительство в виде некоммерческих организаций.
Но теперь иллюзии развеялись. Несмотря на все попытки убедить власть в своей лояльности, крупицы гражданской активности «снизу» попали под подозрение в желании быть самостоятельными и независимыми. А это (по нынешним нормам политической жизни) — экстремизм.
Понятие гражданина как свободного и ответственного субъекта политической жизни тоже исчезло, не успев появиться. Какая гражданственность, какое самоуправление? «Граждане» с точки зрения власти — никому не нужное «гражданское население», балласт, обуза. Много ли с него возьмешь?
Да почти ничего, хотя и последние крохи тоже пригодятся. А с точки зрения самих граждан — кто они такие? Никто. Многие даже не знают, что такое быть гражданином. Но хорошо знают, насколько комфортно ощущение ласковой руки хозяина и как вредно отстаивать свои якобы права.
И так, постепенно, под шумок последних нескольких лет самые важные понятия были целенаправленно лишены реального смысла. Реальности, которой они худо-бедно соответствовали или хотя бы указывали на нее как на горизонт возможностей, — этой реальности больше не существует.
Смяты начала гражданского общества. На корню уничтожена сама возможность представительной власти. Судебной власти так и не позволили встать с колен. Множатся подозрения, что новые силовые структуры возьмут на себя функции карательных органов с самыми широкими властными полномочиями.
Встает вопрос: чего же на самом деле хочет власть? Есть ли у нее вообще желание видеть в стране демократическое общество? Или она сознательно работает против демократии и свободы, ориентируясь на совершенно иной образ будущего?
Поскольку принцип разделения властей трактуется сегодня исполнительной властью как разделение самой себя на министерства и ведомства и другие структуры, борющиеся друг с другом за долю пирога и порцию высочайшей милости, то это явно никакая не демократия и даже не корпоративное государство в духе Италии или Португалии прошлого века.
Так что же это? Бог его знает. Но старые понятия точно ничему больше не соответствуют в нашей социальной реальности. И поэтому никакие призывы к свободе слова и верховенству права уже не работают. Новая социальная реальность их просто не понимает. Она живет по другим понятиям, с демократией несовместным.