Когда появились сообщения, что Евгения Васильева вместо того, чтобы тянуть нелегкую арестантскую лямку в отдаленных уголках нашей родины, ходит в банк на Патриарших, я не стал немедленно возмущаться. И когда ее видели выгуливающей собачку в подмосковных пронумерованных Горках, я тоже решил, что это не повод для негодования.

Ведь до сих пор в мире есть тысячи людей, которые видели живого Элвиса и поклянутся вам, что он вовсе не умер, а продолжает жить под чужим именем и тайно записывать пластинки. К тому же при всем уважении, внешность у мадам Васильевой не эксклюзивная.
Такие или очень похожие женщины встречаются нам не только в банках в центре Москвы или в элитных загородных поселках, но и в маршрутке, на рынке, в подъезде. Да и вообще, иной раз взглянешь на кого-то и воскликнешь: ну, как же похож наш дворник на Майкла Дугласа!
Или: вахтерша наша – ну, вылитая Мэрил Стрип. Кстати, супруга Дмитрия Анатольевича Светлана представляет тот же тип женской красоты, что и Евгения Васильева – может это супругу премьер-министра народ начал встречать то здесь, то там в последние дни?
И вообще все это похоже не поиски «снежного человека». Его тоже многие встречали, показывали какие-то размытые кадры и снимки, демонстрировали отпечатки лохматой ноги 75-го размера – но самого йети до сих пор натурально не предъявили.
С Васильевой такая же история – но только проще. За ней не надо гоняться по хребтам Гималаев, ее не надо выслеживать там, не знаю где и непонятно когда. Теоретически список мест ее возможного пребывания строго ограничен. А ФСИН и вовсе свела круг поиска к одному-единственному пенитенциару.
Так чего же проще? Покажите нам Васильеву. Это не какое-то праздное любопытство. Это не жажда поглумиться над женщиной. Мы не стремимся, увидев ее, злорадно воскликнуть: это тебе не в Молочном переулке в барских хоромах гужеваться! Васильева – не простой заключенный, а героиня процесса, о котором знала вся страна.
Процесса, в ходе которого, как нам казалось, у нее было слишком много поблажек и послаблений. Потому-то народ столь охотно и поверил, что вместо колонии она отсиживается на Рублевке — это прекрасно укладывалось бы в русло всей предыдущей истории дела «Оборонсервиса».
Поэтому при всем уважении к тайне ее частной жизни, к нежеланию кого-то видеть и показываться незнакомым чужим людям, приходится потребовать продемонстрировать публике заключенную. Хотя, конечно, даже в этом случае не будет полной уверенности, что Васильеву не привезут специально для демонстрации, а потом не увезут обратно в более уютное место, нежели колония.
Но таковы уж причуды нашего правосудия, которое носит уж очень избирательный характер, и, будучи жестоким к одним, проявляет немыслимый гуманизм по отношению к другим.