Российские власти выдают желаемое за действительное, заявляя о скором возобновлении экономического роста
Экономика России уже в ближайшее время от спада перейдет к росту, заявляют представители правительства. Тем временем Международный валютный фонд, наоборот, ухудшает прогноз по росту ВВП России в текущем году, отмечая сохраняющиеся для страны глобальные проблемы. Эксперты, в свою очередь, склонны в большей степени доверять оценкам МВФ – заявления российских властей, по их мнению, больше похожи на пропаганду.

Премьер Дмитрий Медведев, выступая во вторник на расширенной коллегии Министерства финансов, отметил признаки постепенного восстановления экономики страны. За первые два месяца, по его словам, спад ВВП в годовом исчислении составил 1,9 процента и оказался ниже прогнозов даже умеренных оптимистов.
Министр финансов Антон Силуанов также добавил позитива – он заявил, что первый квартал текущего года станет самым слабым в части экономического роста, однако его возобновление может начаться уже со второго полугодия.
И министр экономического развития Алексей Улюкаев ранее говорил о том, что рецессия в экономике страны в этом году продлится не более трех кварталов. В целом по итогам года его министерство ожидает сокращение ВВП на 3 процента и этот прогноз пока менять не собирается.
Однако у Международного валютного фонда свои оценки состояния российской экономики. Во вторник его эксперты существенно ухудшили прогноз сокращения ее объёма в нынешнем году – с 3 до 3,8 процента.
«Падение цен на нефть, более жесткие финансовые условия, международные санкции могут привести к рецессии в России в 2015 году», – говорится в докладе фонда. Именно эти оценки ближе к истине, чем заявленные публично ожидания правительства России, считает директор Института стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев:
– Это вполне реалистичный вариант. Его реалистичность основывается на том, что главные факторы, которые могли бы поддержать рост российской экономики, вряд ли сработают. Цены на нефть вряд ли вырастут до 100 или более долларов за баррель. Структурные реформы, о необходимости проведения которых все говорят, могли бы дать эффект.
Но это невозможно, поскольку специфика структурных реформ в том, что на них требуется время. Поэтому ожидать от них кратковременного и весомого эффекта не приходится. Ну и есть еще внешние обстоятельства – санкции вряд ли отменят в этом году. Поэтому мне трудно представить, откуда может взяться рост во втором полугодии, откуда такие оценки у правительства и министерства финансов.
– На реформы нужны ведь не только время, но и деньги. А у правительства, как мы видим, с этим не очень хорошо в бюджете, сокращаются и резервы. Каким здесь может быть маневр властей?
– Возможности и время для маневра у правительства ограничены. На той же коллегии Министерства финансов было сказано, что в этом году 3,1 триллиона рублей может быть потрачено из Резервного фонда. А весь Резервный фонд на начало 2015 года оценивался в 5 триллионов рублей.
То есть получается, что если кризис не закончится в этом году и продлится в следующем (а по нашей оценке и оценке МВФ так и произойдет), то Резервного фонда не будет. Но этот Резервный фонд будет тратиться на поддержание бюджетной сбалансированности, на социальные обязательства, на обязательства по расходам на национальную оборону.
Поэтому, если и есть какие-то резервные деньги в загашнике, то они будут тратиться на поддержание текущих и завышенных обязательств, по которым решения принимались в предыдущие годы, когда никто в правительстве не думал о кризисе. Но реформы – это не только деньги. Например, на реформу той же налоговой системы, когда налоги нужно не повышать, а снижать, и денег не требуется. Здесь нужна компетенция, активность и воля. Но, по-моему, и с этим пока не все в порядке.
– Сейчас как одну из положительных тенденций в экономике российские власти подают укрепление рубля. На ваш взгляд, это хорошо или плохо, ведь по мере усиления национальной валюты снижаются номинальные доходы бюджета, например… И как долго может продлиться это укрепление?
– Я уверен, что укрепление рубля – это временное явление. Главный довод в пользу такого суждения состоит в том, что, когда состояние экономики ухудшается (а оно ухудшается достаточно серьезно), не может быть серьезного и длительного укрепления национальной валюты.
Эти процессы (если рассматривать их в перспективе) коррелируют друг с другом, то есть, если экономика сильная, если она укрепляется, то и валюта у нее будет сильной. А вот когда валюта вроде бы сильная, а с экономикой все плохо, то это не всерьез и не надолго.
Поэтому нынешнее укрепление рубля временное, здесь работает спекулятивный фактор. Но у нас почему-то получается так: спекуляции, которые были, когда рубль падал, – это плохо, а сейчас, когда он мощнейшим образом укреплялся (в этом тоже свою роль сыграли и играют спекулянты), то это хорошо. Но ведь и то, и другое не свидетельствует об устойчивости национальной валюты.
А когда нет устойчивости, то для инвесторов становится непонятно, насколько все это всерьез и надолго. И они не инвестируют, развития экономики нет. Поэтому в укреплении рубля больше видимости, что здесь все хорошо, тем более в его временном укреплении. Но и положительное в этом тоже есть: многие люди успокаиваются. Для некоторых вообще кризис – это когда рубль падает. А если не падает, значит, и кризиса нет.
– МВФ дает прогноз спада российской экономики в нынешнем году на уровне 3,8 процента. Насколько это соответствует вашим оценкам?
– Наш прогноз был, есть и остается – минус 4 процента. Он появился еще в начале октября прошлого года, когда такое падение мы только допускали. А сейчас мы не только допускаем, но и думаем, что так и будет, – говорит Игорь Николаев.
Схожие комментарии о разнице оценок перспектив экономического роста в России в 2015 году и у американского экономиста, сотрудника Гуверовского института Михаила Бернштама:
– Такого рода прогнозы очень условны, они меняются. Интересна тенденция: прогнозы по России, которые делает в последние полгода Международный валютный фонд, ухудшаются. Сначала предполагался небольшой экономический рост, потом – небольшое падение, сейчас – падение ВВП на 3,8 процента. Они прогнозируют падение и на следующий год. Речь идет о глубокой затяжной рецессии.
– Российские официальные лица говорят о том, что худшее для российской экономики, скорее всего, миновало. Какова вероятность того, что экономика в самом деле стабилизируется?
– Одно дело – научные прогнозы, другое дело – пропагандистские заявления руководства такой страны, как Россия. К ним серьезно относиться не надо. Кроме сложных моделей прогнозирования, которыми пользуется МВФ, у нас существуют сравнительно простые инструменты прогнозирования. Так же, как можно по показаниям барометра предсказать погоду, можно по некоторым признакам предсказать состояние экономики.
Например, если инвестиции падают в течение длительного времени, то будет спад ВВПП, если нет роста рабочей силы. Роста рабочей силы по демографическим причинам нет, а инвестиции падали и в 2014 году, и в первые месяцы 2015 года примерно на 2 процента. Реальная денежная масса падает, потому что денежная масса растет меньше, чем инфляция.
Значит, реальный спрос падает, производство падает, и будет падать валовой внутренний продукт. Цены нефти упали, производство ее становится невыгодным в отдаленных областях Севера и Сибири, значит, будет падать производство этого основного экспортного продукта, и будет падать валовой внутренний продукт.
– Если среднему россиянину не стоит верить правительственным экономическим прогнозам, что ему следует ожидать?
– Среднему россиянину стоит ожидать ухудшения, потому что если инфляция превышает десять процентов, а валовой внутренний продукт падает на 4–5 процентов, то это означает стагфляцию. Такое сочетание обещает падение жизненного уровня по всем показателям.
– Кстати, МВФ не обещает ничего хорошего России и в том, что касается инфляции?
– Инфляция будет оставаться высокой. МВФ предсказывает 18 процентов в 2015 году и 10 процентов в 2016-м. Нужно сказать, что их прогнозы по инфляции более достоверны. И Международный валютный фонд с такими прогнозами обычно более точен, чем с прогнозами экономического роста.
– Дмитрий Медведев говорит, что благодаря действиям правительства удалось стабилизировать ситуацию. Как вам видятся действия правительства России?
– Пока то, что делает российское правительство только снижает уровень жизни населения. Это, прежде всего, запрет импорта. Потому что дешевый импорт сгладил бы последствия инфляции, последствия ухудшения жизни населения. В условиях запрета импорта инфляция будет выше, уровень жизни – ниже.
– Остается ли опасность, скажем, краха российских банков?
– Российская банковская система была и остается очень хрупкой. Поэтому при любом ударе она может действительно рухнуть. Российские банки должны больше 100 миллиардов долларов западным банкам, и им очень трудно их отдавать, потому что у них нет особых источников поступления валюты, они должны ее покупать.
Либо когда экспортеры возвращают в Россию валюту, либо покупать ее у Центрального банка, который приходит им на выручку, создавая инструменты для таких займов, – отмечает Михаил Бернштам.