Комсомольская правда. 30.04.2008.
Корреспондент «КП» Александра УЗКИХ побывала в городе горняков и попыталась разобраться, что их толкнуло на отчаянный шаг
Рабочие СУБРа, градообразующего предприятия Североуральска, требовали повышения зарплаты на 50 процентов и отмены обязательных рабочих суббот. Сейчас средний заработок шахтера — 15 — 17 тысяч рублей. Доведенные до отчаяния, они десять дней просидели под землей, в забое, а потом еще неделю голодали. Корреспондент «КП» пытается выяснить, что же их толкнуло на такой шаг…

«Нас всех в заблуждение вводили»
— Приезжали к нам телевизионщики,— вспоминает шахтер «Красной шапочки» Алексей Бердников.— Снимали одного рабочего, он заявил, что готов выйти на работу, если будут платить хорошие деньги. И что вы думаете? Про деньги в сюжете ни слова! Вставили кадры с голосования — все за. Но голосовали-то совсем за другое! Потом бабульку показали: «Ребятки, выходите на работу! Перестаньте бастовать!» Юрист запугивал, что нас всех уволят, а всех остальных в заблуждение вводили, создавали видимость работы.
Я сама посмотрела выпуск местных новостей. Под конец, не задумываясь, громко сказала: «Тьфу!» Что может сказать мужик, когда ему перед камерой суют в нос микрофон? Конечно, он замнется, скажет, что любит работу и не может жить без нее.
— У нас бригада передовая. Мы поверили, что все будет хорошо и дальше, кредитов набрали,— вздыхает еще один голодающий Сергей Макаев.— В январе и феврале зарплата резко упала. А цены, наоборот, вверх — на продукты, на бензин. Знакомый мой работает сварщиком в Екатеринбурге, вахтовым методом. Так он на руки почти 28 тысяч получает! Да простой продавец в ларьке у вас больше получает, чем мы!
Можно только пить — учиться и отдыхать негде
Гулять по Североуральску — одно удовольствие. После Екатеринбурга с постоянной суетой и пробками на дорогах удивляешься, когда тебе, пешеходу, уступают дорогу. Все газоны, несмотря на недавно сошедший снег, причесаны граблями. Бумажку кинуть и то совестно. Но больше всего там шокирует вода — голубая, как слеза, и вкусная. Ее можно пить прямо из-под крана! Но порадовать этот город может, пожалуй, лишь этим.
Серые блочные пятиэтажки хоть и смотрятся аккуратно, но вызывают тоску. Думаешь, что жизнь там остановилась еще в перестроечные времена. Картину переломного времени дополняют магазины, пропахшие рыбой и колбасой лавки и павильоны. Чтобы купить, например, хлеб, колбасу и сок, нужно выстоять три длинные очереди в разные отделы. При этом надо успеть отовариться до девяти часов вечера, иначе придется голодать до утра.
К вечеру город оживает. У магазинов тусуется молодежь с пивом или с дешевым вином в коробках.
— Пойти-то некуда. Единственный ночной клуб — «Пирамида». Там сауна, бильярд и дискотека, но он дорогой. Ходим туда очень редко, по праздникам,— смеется компания, собравшаяся на автобусной остановке.— В Доме культуры можно кино посмотреть. Правда, старье там одно крутят. Мы все эти фильмы и мультики полгода назад посмотрели дома на дисках пиратских.
На «большую землю» — в Екатеринбург — уезжают единицы, только те, кто действительно не хочет всю жизнь киснуть в небольшом городе, с населением в 30 тысяч человек. Получить высшее образование можно только за 300 — 400 километров от родного города. Вот и остается молодежи одно развлечение — пить по подворотням.
Дети после школы гоняют мяч во дворе. Девочки прыгают в «резиночки». Зато на улицах совсем нет велосипедистов. Средняя цена «железного коня» — семь тысяч рублей, шахтерам они не по карману. Тем, чьи родители разорились на ролики, жутко завидуют все остальные.
— Были бы шахты недалеко от Екатеринбурга, давно бы все туда уехали! А так уж, думаем, хоть в Африку езжай, алмазы добывать,— горько усмехаются шахтеры.
Кабала на всю жизнь
— Почти все взяли в кредит: и холодильник, и мебель мягкую, из техники бытовой кое-что,— показывает на скромную обстановку жена проходчика Елена.— Долго думали, что брать в первую очередь, искали, где подешевле. Гарнитур кухонный еще родители на свадьбу дарили. Вот и получается, что концы с концами сводим. Почти четыре тысячи отдаем за квартиру — коммуналка, электричество, телефон, телевизор. Пять тысяч несем в банк. Старший сын пошел в школу, младший — в садик. На это тоже деньги надо. А муж последний раз принес домой всего 17 тысяч.
Взял кредит — попал в кабалу сразу на несколько лет. Расплатился по одному — взял следующий.
На шахте каждый день смена «от звонка до звонка» и адский труд под землей при тусклом свете ламп, в клубах бокситной пыли и в сырости. Вместо обеда сухой паек — «тормозок». На куске хлеба с колбасой или сыром да котлетой можно только гастрит заработать. Дома ждет жена и не знает, вернется ли муж целым и невредимым. Разве можно поспорить с тем, что за такую работу полагается адекватная оплата? Ведь никто из бастующих шахтеров не отказывался от работы. Они просто хотели, чтобы их труд оценивался по достоинству.
СПРАВКА «КП»
ОАО «Североуралбокситруда» (СУБР) принадлежит объединенной компании «Российский алюминий», которой владеет Олег Дерипаска. СУБР — российский лидер по добыче бокситов, сырья для алюминиевой промышленности. Каждый год добывается более трех миллионов тонн руды.
[видео — 03:05]  - Рассказывает Александра УЗКИХ.
www.kp.ru