27 марта на шахте «Красная Шапочка» ночью  не выехала на-гора рабочая смена шахтеров – 123 человека остались под землей. Началась забастовка.

Впрочем, пресс-секретарь управляющего директора СУБРа Галина Шевела, у которой утром этого дня  мы попытались получить какую-либо информацию, ответила:
— Мы это не считаем забастовкой. Это незаконный трудовой конфликт.
— Чего требуют горняки?
— Это мы сейчас и пытаемся выяснить. Люди не поднялись из шахты, не предъявив никаких требований.
— Неожиданно всё случилось?
— По большому счету, да.
Хотя насчет «неожиданности» стоит засомневаться. Неужели руководству предприятия не докладывали, что в трудовой шахтерской среде весь месяц идут волнения? По шахте распространялись листовки, профсоюз безуспешно пытался провести трудовое собрание, но… все попытки пресекались.  Так сообщали нам в редакцию  жены шахтеров, которым отказывали в конституционном праве на проведение собрания, они же приносили в редакцию обращения к работникам СУБРа, которые распространялись. А накануне, 25 марта, бессрочную голодовку на шахте начал председатель первичной организации  НПГ России Валерий Золотарев. Разве это не поводы  для прогнозов к такому развитию ситуации?
— Что стало причиной для забастовки шахтеров? – поинтересовались мы у председателя независимого профсоюза горняков В. Золотарева.
— Низкая заработная плата и действия работодателя,— сказал он. – Мы пытались провести собрание, чтобы решить вопрос о проведении конференции трудового коллектива для изменения колдоговора. Но начальник шахты и служба безопасности препятствовали нам.
А когда не перечислили профсоюзу членские взносы за февраль, то это, по словам Валерия Леонидовича, стало последней каплей, которая добила ситуацию и вынудила его объявить голодовку.
Ночную и утреннюю смену 27 марта в шахту не допустили. Собравшиеся в комбинате горняки начали собрание. Теперь его проведению никто не препятствовал.
Управляющий директор СУБРа Виктор Радько созвал на совещание руководителей шахт, а затем долго вел разговор с руководителями профсоюзных организаций.
Примечательно, что профсоюзное движение на руднике сегодня расколото. Шахтеров растащили на четыре профсоюза, три из которых заявлены как независимые.
Будут ли лидеры трех других профсоюзов теперь поддерживать требования тех, кто сидят под землей? Ничего вразумительного на этот вопрос не могли сказать ни председатель ГМПР В. Зайцев, ни председатель профсоюза горняков Урала Т. Саттаров.
— Будем решать. Пока не знаю… — неуверенно комментировал Виктор Михайлович.
— Мы поехали по шахтам, будем определяться,— ответил, со своей стороны, и Талгат Измаилович.
…16 часов. Через шлагбаум пункта охраны «Красной Шапочки»  проезжают один за другим два больших автобуса. Обычно они привозят на пересменку горняков. Но в этот день автобусы пришли и ушли пустыми. Попытались было и мы пройти на территорию шахты, чтобы получить информацию, что называется, из первых рук, но многочисленные охранники нас тут же остановили. Порядок контролировали не только ведомственная служба охраны СУБРа, но и работники ГАИ – их автомобиль стоял тут же на въезде. Они тормозили то одну машину, то другую.
— Наша задача – не пускать на территорию посторонних,— прокомментировал начальник службы охраны шахты.
Оставалось одно – тормознуть одну из машин, которые нет-нет да и уезжали с шахты с горняками, и взять интервью у самих забастовщиков.
— Да, решили бастовать,— поделились шахтеры. – В комбинате сидят две смены, а одна – под землей. Наши требования: повысить тарифы на 50 процентов, отмена плановых суббот, вернуть «СУБР-строю» районный коэффициент 1,3 вместо 1,2 теперешних, возобновление и дальнейшее строительство шахты «Черемуховская-Глубокая» и чтобы не применяли к бастующим репрессивных мер. Но это еще не окончательные требования.
— А куда едете сейчас?
— Мы решили ехать по другим шахтам. Потому что связи между шахтами нет.
Действительно, со связью на территории СУБРа начались странности – целый час звонила я, например, начальнику шахты, а неизвестный мужской голос отвечал: «Канал перегружен»…
Остальные шахты 27 марта продолжали работать. Но события грозят принять самый непредсказуемый оборот…

Надежда ХРОМЫХ.
Фото автора.