Петр Яковлевич Гарин – старожил села Петропавловского. «Пожалуй, старше меня на Церковной улице и не осталось»,— замечает он.

Помнит Петр Яковлевич, как в 1929-м снимали колокола с церкви, помнит начало тридцатых, когда село заполнили спецпереселенцы из Курганской и Челябинской областей. Репрессированных бросали на произвол судьбы: хочешь — строй барак и выживай, не хочешь – умирай. В семье Гариных жили старик со старушкой – им отвели баню. Были они немощные, поэтому работать не могли и соответственно паек им не полагался. Питались лебедой и отрубями – так и умерли от недоедания. В те времена бывали случаи, что и сами хозяева переселялись в баню, а дом был переполнен ссыльными. Картошку они тогда не чистили – съедали всю без остатка с кожурой. Чтобы выжить, просили милостыню, обменивали вещи на продукты… «Да об этом уже все рассказано и напечатано»,— прерывает тяжелые воспоминания старожил.
Село Петропавловское в начале тридцатых жило натуральным хозяйством: огород, скотина, охота, рыбалка. Некоторые из сельчан пробовали зарабатывать деньги на лесозаготовках и золотодобыче. Сам Петр Яковлевич золото не мыл. Этим занимался его отец – Яков Лазаревич. И по рассказам отца он помнит детали нелегкого старательского труда. Сама природа дает знать, где искать золото. По ложкам, в местах, где втекают ручейки в речки – наибольшая вероятность успеха. Шурф били – вперед железную пику забивали – чтобы нащупать золотоносный песок. По удару, по звуку определяли верное направление, чтобы зря не долбить грунт. Бывало, всю зиму добывали песок с тем, чтобы весной промывать его талой водой из запруженного ложка в поисках золотых крупинок. Счастье старательское приходит временно, ненадолго, как в карточной игре. Семейное предание сохранило память об особом случае, произошедшем в начале тридцатых, около поселка Даньша, в Страшном ложку.  Тогда золотоискатели, махнув рукой на своего бригадира Якова Лазаревича, ушли за лучшей долей. Остались отец и старший сын вдвоем, ковыряли землю потихоньку, до тех пор, пока уже и терпение отца не подошло к концу. В самый последний момент в руки подростка пришел фарт. Несмышленыш решил копнуть в другом месте – и попал на россыпное золото. (Именно этот случай нашел отражение в книге Николая Гарина «Тайна озера Золотого»). В поселке сдали золото, погасили долги, получили боны, отоварили их продуктами питания. Золото надо было обменивать небольшими порциями, потихоньку. Но сдали все, желание сразу вылезти из долгов пересилило. Слух о счастливой находке быстрее ветра разнесся по поселку. А когда вернулись на свое место, то увидели, что их шурф окружен со всех сторон другими бригадами. Кто сколько там намыл – никто не знает. Старатель не говорит о своей добыче, чтобы не спугнуть удачу. Но ложок из Страшного переименовали в Гаринский.
На мой вопрос о тайнах и чудесах уральской земли Петр Яковлевич улыбается. Лично ему было не до этого. После школы сразу уехал в ремесленное, там, в училище, его застала война. Вернулся домой. Поступил на шоферские курсы при бокситовом руднике. Всю войну возил руду на ЗИС-5, тогда еще газогенераторном. Заправлялись машины не бензином, а деревянными чурками, работая по принципу паровоза. Грузили и разгружали автомобиль вручную, лопатами. Самосвалов не было. Работали по 12 часов в две смены без выходных. Пригонял автомобиль в гараж – и пешком домой. Ночь, полночь – вышагивай расстояние в три километра и сто метров. Шестнадцатилетний Петя переступал через порог своего дома и валился без сил. Тут же засыпал, не успев поесть. Голод приходил днем, и тогда голову сверлили мысли о еде. Но война есть война — горя хватало всем.
Сорок лет шоферил Петр Гарин. Девятнадцать из них – на СУБРе. Потом в 61-м году их вместе с машинами передали в леспромхоз. В шоферской судьбе особое место занимает американский «студебеккер». Поставленный по ленд-лизу армейский грузовой автомобиль грузоподъемностью 2,5 тонны прослужил Петру Яковлевичу более 20-ти лет. «Заводилась – с пол-оборота. Руль – ласковый, мягкий. Потом наш ЗиЛ-151 его скопировал. Внешне сходство почти полное, но взять хотя бы диски колес – наши и тяжелее, и прочность не та. А мотор, «сердце» — уже совсем другое, прямо сказать – хуже»,— вспоминает Петр Яковлевич.
Увлечение молодости – футбол. Петр не только играл в сборной города. Он возил в 1947-м году колонистов на строительство стадиона. Его расположили как раз на том месте, где был гаринский покос. Луга в пойме Ваграна каждый год заливало весеннее половодье, трава поэтому была богатой. Разливы реки продолжались до тех пор, пока русла не одели в бетонную рубашку и не возвели-восстановили плотину Колонгинского водохранилища. Помещение стадиона простояло не долго. Деревянное, оно в 1949 году сгорело. Да и времени на футбол у Петра не осталось. Завел семью, надо было иметь свою крышу над головой. Отстроил дом 8×8 метров через дорогу и чуть наискосок от родительского. Так и живет в нем до сих пор, воспитывая внуков. А родительский дом снесли – освободили место под строительство 8-й школы. Из детей на особинку – Николай.
Николая Гарина Североуральск в основном знает как автора книг «Оула» и «Тайна озера Золотого». Но первая книга у Николая Петровича вышла на финском языке и была посвящена исследованию жизни манси. В ней были помещены и рисунки Николая. Одежда, чум, лыжи, нарты – зарисовки-чертежи сделаны твердой рукой, точно и аккуратно. Николай начал здорово рисовать с пятого класса. В кинотеатре «Север» висела его картина народного героя Василия Чапаева. Жизненный путь Николай пробивал себе сам. В армии служил в Азербайджане на высоте «3200», окончил Свердловский архитектурный институт, побывал в 11-ти странах… Для нас, североуральцев, Николай сумел сделать очень важное — впитать дух Уральских гор, самобытность Петропавловских и Всеволодо-Благодатских сельчан и выплеснуть его на страницы книг. Если у Пушкина была его няня Арина Родионовна, то у Гарина была другая бабушка – Дарья Ильинична. Вогулка по национальности и добрейший человек по характеру. Не раз он гостил у нее во Всеволодске и слушал, слушал бабушкины рассказы. Оказывается, его маму, Любовь Николаевну, Дарье Ильиничне во Всеволодск привезли из Ивделя пятимесячной, спасая малютку от голодной смерти. Мать малышки умерла, а отец, возможно, был никем иным, как Мездриным — первооткрывателем марганцевого месторождения в Полуночном!.. Творческое, поэтическое осмысление и переработка семейных преданий и родили две книги «Тайн». Третья выйдет не скоро – Николай Петрович в первую очередь планирует защитить докторскую диссертацию.

Михаил СЕКЕРИН.

Фото автора и из архива П. Гарина.

Газета «Наше слово» № 10, 28 января 2008 года