Отношения человека и государства, понимание человека своего места в нём во многом зависит от того, соответствует ли государство представлениям человека. От того, насколько государство соответствует самому гражданину.

Собственно, конституции появились на свет именно как механизм ограничения возможностей действий власти по отношению к гражданину. Начиная с Великой Хартии Вольностей (1215 г., Англия) и в особенности после Великой французской революции 1789 года, когда конституция из набора отдельных актов стала отдельным и цельным правовым документом, суть и смысл любой конституции – в закреплении гражданских свобод, ограничении государства, установлении незыблемых для государства прав и свобод граждан.
Конституция сама по себе есть в первую очередь акт общественный и гражданский, акт приоритета прав граждан над правами власти.
Когда, читая о правах и свободах человека и гражданина в Конституции, гражданин видит очевидное, вопиющее несоответствие написанного и происходящего, то происходит так называемый когнитивный диссонанс: официально объявленное мироустройство приходит в тотальное противоречие с мироустройством фактическим, реальным. И тогда государство полностью утрачивает для гражданина своё значение. Оно перестает быть уважаемым. Перестаёт быть своим.
Гражданин отстраняется от такого государства, не заботится о нём, не желает иметь с ним дел (но вынужден), в конечном итоге, воспринимает его как противника, а не защитника, зачастую – как насильника, грабителя и врага.
Это – крах всей государственной системы. Потому что когда слова Конституции становятся ложью, заложенный в неё главный смысл деятельности государства (обеспечение прав и свобод человека) утрачивается. Власть превращается в банду, а народ – в жертву.
У таких феодальных отношений нет и не может быть никакого писанного права. Такие отношения гражданина и государства строятся на принципах криминального мира – по так называемым «понятиям». Слова о правах и свободах человека (а это и есть суть Конституции) полностью утрачивают значение. Но приобретают вполне конкретное значение и хорошо понимаются человеком другие слова: насилие, страх, жестокость, обман, ложь, лицемерие, подлость, цинизм.
Это – тоже своего рода «конституция». Но это – другая реальность, в которой всё ясно, нет никаких сомнений в смысле происходящего и – самое страшное – нет практически никаких законных способов изменить положение дел.
Потому что Конституция и законы, которые должны охранять права и свободы человека и гражданина, в России не работают. Не соответствуют содержащимся в них словам. Точнее будет сказать – работают против человека и гражданина. Законы становятся государственной машиной, уничтожающей права и свободы человека.
Брокгауз и Ефрон в своем бессмертном энциклопедическом словаре определяли конституцию как «политический, учредительный, основной закон, определяющий начала государственного устройства в странах, управляемых при участии народного представительства (ограниченная монархия) или одним народным представительством (демократическая республика). Основным и общим признаком конституционной формы государственного устройства является самоограничение верховной власти, которая перестает быть абсолютной».
И замечали там же: «Однако, сила и устойчивость конституционного строя зиждется не на писанных хартиях и законах, не на торжественном обещании правителей охранять Конституцию, а на наличности правового сознания у населения, на сознании им солидарности своих интересов с конституционным строем, на готовности населения активно выступить в защиту своих политических прав».
Если готовность активно выступить в защиту своих политических прав не станет жизненной потребностью решающей части российского общества, вслед за Конституцией перестанет иметь значение и просто исчезнет с политической карты мира сама страна. Как большое слово, из которого украли смысл.