Ё-моё! А ведь и я – Народ! Мне 60 лет, стало быть, все-таки есть какой-никакой жизненный опыт. Но, признаюсь, я – невежда в деликатнейшем деле: организации и проведении «проводов близких в последний путь», потому что мне, как и большинству, свойственно подсознательное неприятие смерти. Но… Все же я понимаю, что и эта завершающаяся часть жизни является частью общечеловеческой культуры. Она во все времена отражалась в живописи, скульптуре, архитектуре, литературе, музыке… в народном творчестве: В. Перов «Проводы покойника», И. Репин «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», С. Иванов «В дороге. Смерть переселенца». Египетские пирамиды… Акрополи… Храмы… Мемориальные комплексы и обелиски… Бульвары и проспекты… Эпитафии и реквиемы в прозе и в стихах… Похоронные марши, песнопения и профессиональные плакальщицы…

Люди через века пронесли Культуру Духовной Скорби – поведения в самые трудные минуты жизни. Мама моя, Александрa Федоровна, привезла с собой на Урал из Рязанской глубинки вместе со старинной иконой Веру в Справедливость. Она всегда старалась жить по совести и очень сожалела, что (в «застойные» времена) уходит из жизни без христианского обряда. Бог! Он, конечно!.. Он утешит, но помочь, и в этом я абсолютно уверен, могут только люди. Нам помогла бабушка по фамилии Мурнаева – пришла с древними атрибутами (ветхий молитвенник, икона, медный крест) и сделала бесплатно (насколько это было возможно ей одной) все, что положено. Искренняя, благодарная память и вечный покой ее душе!
Пишу об этом потому, что в газете «Наше слово» за 14 августа в рубрике «Резонанс» было напечатано стихотворение Л. Рудиной и заметка А. Н. Поповой. Очень жаль, но, скорее всего, автор стихотворения Л. Рудина воспринимает похоронное дело лишь как выгодный бизнес, а его представителей — дельцами (к сожалению, не без оснований), которые, пренебрегая сочувствием и состраданием, зарабатывают бессовестную прибыль. Повторюсь, на подсознательном уровне и я не в восторге от этих людей, потому что именно они «забирают» у меня (навсегда) близкого человека. Но дело – оно все равно останется делом, даже такое скорбное, и к нему нельзя относиться пренебрежительно.
Из-за такого отношения и была порушена культура скорбного поведения: Церковь, как обитель похоронного ритуала, была заменена на административные и санитарные нормы, в результате чего и в нашем храме святых Петра и Павла одно время размещалась мастерская по изготовлению гробов, а на старых кладбищах ни пройти, ни проползти. Иконы, ладанки, кресты стали обычными знаками — украшениями, а не христианскими символами Греховности и Искупления. Имея специальное образование и соответствующую литературу, А. Воскресенская решилась на разъяснительно-просветительную работу: ее заметки – не только реклама. Конечно же, магазин «Орхидея» заинтересован в получении прибыли. Так и должно быть. Чтобы выжить, им необходимо продавать.
И все же не могу не отметить: реклама в деликатнейшей сфере услуг у нас в городе построена таким образом, как будто именно умершие, а не оставшиеся в живых, скорбящие (близкие и родственники) являются потребителями. Естественно, что такая реклама для нас оскорбительна. Похоронные услуги должны иметь лицо настоящей, с глубоким историческим корнем культуры, а не бездушного бизнеса. Я бы хотел, чтобы в скорбные дни родные и близкие люди получали не только атрибуты-аксессуары, но и весь комплекс услуг, направленный на социально-психологическую поддержку до, во время и после похорон. Лишь в этом случае у меня не будет досады и отторжения людей, похоронивших (забравших навсегда) очень дорогого для меня человека. Пока же в магазинах происходит простая перепродажа похоронных принадлежностей.
Права другой автор А. Попова: «Многие навыки невозможно приобрести, если их не усвоить в детстве…». Культуре обязательно надо учить, но не только родителям, не только через газету, но и через воспитателей детсадов, через учителей в школах, на улицах – везде, как делалось это (и не только на Руси) испокон веков.

В. Глушко, внешт. корр.
Газета «Наше слово» № 110, 21 сентября 2009 года