20 сентября  — День работников леса
Редко встречаются люди, для которых лес – это всего лишь деревья, из которых бревна, доски, дрова, а меж ними одежда бегает, пища летает и аптека растет… Для большинства – это еще и особый мир душевной благодати. У работников леса чувство природы острее, именно поэтому они отмечают профессиональный праздник в сентябре, когда красота и щедрость леса в апогее.

Но романтика – билет в два конца, «туда и обратно»: кто лишь за романтикой в лес пришел, сбежит. Лес для его работников – не просто красота, не просто радость от созерцания, но и огорчения. Не только «дым от костра» и «иволги по вечерам», воспеваемые в песнях, но и холод, сырость, консервы с гнусом. Не только небо голубое, но и реальная земля под ногами, по которой надо ходить, ездить, на которой надо трудиться, в которую можно лечь. Значит, всё поняв, остаться – одной романтики мало!
В Североуральском леспромхозе люди работали всю жизнь, хоть и попали в лес многие не по своей воле. Вот рассказ очевидца: «У десятника нашего сучка была – дворняжка зловредная. Как только кто-то присядет передохнуть, она тявкала противно и звонко. Порешить ее многие хотели, да не давалась. А мы изловчились, поймали, но пожалели – решили лишь хвост ей оттяпать. Трое нас было: один держал, второй рубил, я же – шапкой ей глаза закрыл… Через «это» нас потом всей бригадой долго подкармливали, потому что сучка эта, зализав обрубок, только вокруг нас и вертелась. На других ей стало наплевать…» — смеется ветеран. Сегодня смеется, а тогда: «Не выполнил норму, нет пайки, а пайки нет и силушки нет… Не все пережили, перемоглись…»
И вспомнилось, как с отцом моим (Иосифом Степановичем Глушко, в то время еще бригадиром Кальинского лесопункта) мы приехали по грибы за аэродром. Он, только что покуривший, вдруг остановился у сгнившего, уже проросшего штабеля бревен, с враз посуровевшим лицом, снял фуражку, достал папиросу. Не всегда особая требовательность тех лет была оправданна. И характерный пример тому – рассказ Н. И. Зубовича: «Что сейчас расскажу, похоже на небылицу, но это было. Морозило… Под сорок… Разрешили переждать, а один (белорус по фамилии Дедёма)  на знал – пришел на эстакаду, не заходя в контору. Не поверишь, но он распилил и рассортировал всю порцию, находившихся на ней хлыстов. Один пилил и грузил на вагонетки, развозил и укладывал по сортименту – не ушел, пока не закончил». Один? Так что же «это»? Труд подневольного, ограниченного в правах «шестилетника» или одержимость мастера? Я считаю, что – обязательность, и она не может не восхищать. Он просто не мог иначе, это способ его жизни, ведь настоящее мастерство – это всегда рабство: добровольное, высоконравственное. И у меня нет оснований не верить Николаю Ивановичу, тоже «шестилетнику», ежедневно спиливавшему вручную на двоих по 40 кубометров «хлыстовых» (свалить дерево, обрубить и сжечь сучья), имеющему на руках список аж шестидесяти семейств – свидетелей, переселенных в 1957 году из Подсочки в Калью.
Не говорю об историческом пути леспромхоза, потому что даже в огромном газетном варианте он не уместится. В Покровске живет М. И. Макурина – учительница, уже опубликовавшая первую часть истории поселков в приложении к газете «Наше слово».  У Анны Игнатьевны есть вторая часть истории Покровска-Уральского: пересказать какие-то характерные детали, рассказать об эпизоде, в котором, как зеркале, видны черты целого поколения, под силу только очевидцу.
Безвозвратно уходит поколение совестливых людей, родившихся после революции, росших в разруху, мужавших в Великую Отечественную, восстановивших страну в послевоенный период, вынянчивших детей, внуков. Удивительные люди! Все, с кем удалось встретиться, не жаловались на судьбу. Не слепое послушание. Понимание! Оно ничего общего не имеет с системой «эх, поднажмем» и «давай, давай».
С трепетом держу в руках исторический документ: Свидетельство № 121638 от 5.08.1940 года. О том, что Петр Михайлович Сырятов может быть допущен к исполнению обязанностей тракториста газогенераторных тракторов. В леспромхозе ссыльный Сырятов работал с 1930 года. Простой, веселый, добрый рабочий человек. Начал слесарем, вышел в машинисты трелёвочника. «Притащит хлысты из леса глубокой ночью, а утром рано гонит трактор на делянку, чтобы к приезду рабочих успеть» — вспоминает его жена Ефросинья Игнатьевна. Гармонист и душа компании, он женился по любви, и до конца дней любил и жалел свою певунью. Прожили вместе 62 года, и дети у них были желанные, и по работе ему «вышла» медаль за добросовестный труд, много грамот, ценных подарков и премий. Большой мастер и очень хороший человек — это не торжественные слова.
Был случай: в канун празднования 7 ноября у Петра Михайловича забарахлил трактор. План вывозки под угрозой. И опять мастер не охал, а хладнокровно, по-инженерному думал и… Человек сделал то, что должен был сделать – снял телогрейку, разорвал и утеплил, что надо. Без колебаний, без пафоса.
Знаменательной для меня была встреча (в больничной палате два года назад) с В. И. Кайгородовым, ветераном ЛПХ (был машинистом трелёвочника). Узнав, кто я, много рассказал о работе в лесу, о моем отце. И, не скрою, мне было приятно его слушать. Скромный человек не бахвалился: лишь готовя статью, я узнал, что он награжден орденом Трудового Красного Знамени, что ему присвоено звание «Почетный мастер заготовок леса».
Такое же звание, медаль за доблестный труд в Великую Отечественную войну и знак Почета имел отец. Во время войны он работал проходчиком (подземный стаж – девять лет), после травмы был выведен на-гора, и до пенсии трудился в лесу вальщиком. В день похорон попрощаться с ним пришло много людей, среди которых выделялись члены его бригады – в рабочей, повседневной одежде они приехали прямо из лесосеки.
Какой он был человек, говорит и тот факт, что бульдозерист Н. Н. Тауберг, поначалу не хотевший рассказывать о себе, изменил решение, как только узнал, чей я сын. Николай Никодимович строил дороги к новым делянкам. За труд свой награжден медалью «За трудовое отличие» и тоже имеет звание «Почетный мастер заготовок леса», чем особо гордится.
Перебирая в памяти черты лесорубов, которых знал, с которыми удалось встретиться и, о которых вновь услышал сегодня. Я вижу – все они замечательные люди, которым есть, чем гордится: трудом своим, товарищами, семьями – всей, не зря прожитой, жизнью. По соседству с нами жили Пузановы, Куклины, Дороховы.
Да простят меня их родственники за то, что лишь упоминаю фамилии. И те пусть простят, к кому я не смог приехать. Буквально о каждом надо писать отдельный рассказ: о А. Рухлове и о А. Лузине (шоферах времен Великой Отечественной войны), об А. Антолееве, А. Алабергенове, М. Моторине, П. Левадий, Н. Левенко, Г. Мишине, И. Савело, В. Сутчуке, П. Страшко, В. Гонозове, А. Ширей… О сотнях ветеранов из поселков и города, ныне здравствующих и ушедших от нас. И, конечно же, о женщинах.
Я расскажу о Зое Гизатулиной. Десять лет она проработала в леспромхозе: сучкорубом, чекерёвщицей, «на вилке» и «на эстакаде». (И муж ее Кабир – шофер лесовоза). Встреча с этой замечательной женщиной произошла на автобусной остановке, когда я уже собрался ехать домой из Покровска. Все в ней вызывало почтение – тихий голос, открытый взгляд, житейская мудрость. «На открытых машинах возили… Мокрехонькие возвращались, уставшие… Но все равно не унывали… Может, потому что молодые были… Детки пошли… Теперь уж внучата… Девчат, что послабее были, на обрубку ставили, а меня — цеплять да на разделку… Жить трудно, не значит плохо» – подвела она итог рассуждениям.
И к этим словам остается лишь добавить мнение принципиального человека, ветерана, начальника лесхоза В. П. Долгих, высказанное им в интервью корреспонденту газеты «Наше слово» З. Белошедовой в 2002 году: «Стенания некоторых о том, что лес вырубили, до меня не доходят. Лес растет. В тех местах, где три десятилетия назад были рубки, люди охотятся… Хочется посмотреть, что там будет еще через пятьдесят. Жаль, что жизнь такая короткая…».
Заканчивая статью, я с уверенностью говорю:
— Нет! Не киллер мой отец и его соратники — лесорубы они. И лес валить, не убирать капусту. Они по-хозяйски делали то, что от них требовалось, что должны были сделать, несмотря ни на что. Так давайте в преддверии их профессионального праздника вспомним тех, кого нет, поклонимся мысленно их могилам, поздравим тех, кто жив, вспомним блиндажи, переправы, самолеты и приклады, вспомним крепь шахтную, спасенных ими людей, пройдемся по улицам города и поселков – везде их труд.

В. ГЛУШКО, внешт. корр.
Газета «Наше слово» № 109, 18 сентября 2009 года