«Операция была сложной,— сказал врач Лидии Гавриловне на прощание,— берегите себя. Больше положительных эмоций, волнения сведите к минимуму. Больше находитесь на свежем воздухе…» У Лидии Гавриловны еще до болезни была небольшая дачка в маленьком саду – раньше он был «трестовским», и пожилые садоводы придерживались еще «хрущевских» указаний: что садить и что сеять.

И к Лидии Гавриловне они относились с прохладцей: она не садит капусту, не выращивает огурцы. Занималась она земляникой, разделив пополам картофельную гряду, посадила сирени, привезла из других областей подснежники – пермские белые и сибирские пролески – голубые.
Нравилось ей наблюдать, как распускаются подснежники и вспоминать свое детство, когда ранней весной они с ребятишками ходили за этими первоцветами: островок снега, островок белоснежных цветов.
А за ними медуница распускается сиреневыми и голубыми цветочками – это уже из нашей тайги. Потом – душистые ландыши, и на подходе уже и летние – дельфиниумы, лилии, гвоздики… Сядет на крылечко Лидия Гавриловна и наблюдает, как цветы облюбовывают мохнатые шмели и пьют утреннюю росу, кружатся пчелки и бабочки.
На душе становится спокойно, и уходит боль. Доказано наукой, что растения могут вступать  в контакт с человеком, дарят ему здоровье.
Так бы все и оставалось, и, может, болезнь можно было бы если не победить совсем, то хотя бы ослабить. Да появился соседский наследник, засыпал половину своего участка камнями – для стоянки машин, пригородил себе общую межу, если ее так можно назвать,— бороздку, отделявшую один участок от другого. И теперь Лидии Гавриловне было не подойти к своим растениям, о чем она и сказала ему, не ведая, чем это кончится.
А этот человек – молодой хозяин машин и стоянок грубо ей ответил: «А тебе, бабка, зачем межа?! Ха, межу она захотела! Да я весь твой участок изрою! Я устрою тебе!» — и показал на засохшее деревце, что оно, якобы, «пылит» ему на его камни. Начало прошлой зимы было малоснежным, растения не получили достаточно влаги, и многие засохли. И садоводы оставили их до осени, чтобы потом сжечь.
Но сосед с маниакальной настойчивостью кричал, что это «пылит». И, с помощью доброго человека, Лидия Гавриловна убрала деревце. Но рано успокоилась. Придя через день, она не узнала своего участка: все было перемято, переломано на мелкие кусочки – и дельфиниумы, и гвоздики, и лилии вырваны с корнем, разбросаны повсюду, а вместе с цветами переломана смородина и малина.
Вспомнила Лидия Гавриловна, с какой ненавистью кричал сосед: «Вырву весь твой участок!» Чем помешали цветы этому человеку? Это ведь не осот или еще какое сорное растение, да и цветы росли далеко от его участка. И если бы был на самом деле осот, не бродили бы в отсутствии Лидии Гавриловны садоводы и не выкапывали бы ее цветы. Она каждый цветок знала в «лицо» и видела свои цветы на чужих участках.
А сейчас ей идти на дачу не хочется – тяжело смотреть на мертвые покалеченные растения. Нет больше ее нежных друзей, помогавших переносить недуг…
Детство у некоторых нынешних молодых людей порой затягивается. Для родственников молодой человек – «хороший мальчик Саша». А Саше уже к сорока, но он еще ребенок – выдергивает цветы, кусты на соседней даче и злорадствует: вот он какой крутой! Вот он как «бабке» досадил!
И у хорошего мальчика Саши не дрогнет в груди от того, что зло причинил соседу. Да и в растениях мальчик Саша не разбирается: что не капуста – надо вырвать… на чужом участке, хотя на своем такие же цветы не трогает. Вряд ли взрослый порядочный человек стал бы этим заниматься.
Один классик сказал: «Стреляешь в другого – стреляешь себе в затылок…» Зло, причиненное человеку, оборачивается другому многократно.