«Можем ли мы быть свободными?
Хотим ли? Чем готовы за это платить?» — так обозначил проблему докладчик. Znak.com записал наиболее яркие моменты выступления.
«Необходимое условие свободы — терпимость и любовь к разнообразию» Подготовка
к свободе — это не «уроки Конституции»,
не рассказ о том, как надо.
Это повседневная жизнь.
И прежде всего — жизнь ребенка:
в детском саду, школе, где его готовят либо
к тому, чтобы быть свободным, либо
к тому, чтобы ему нравилось подчиняться, чтобы
он подчинялся с радостью.Подчиняются все.
Если подойдут с ножом и скажут: отдай кошелек — если
не идиот, то отдашь, потому что жизнь дороже минутного унижения. Важно другое:
нравится ли тебе подчиняться. Гитлер
и Сталин правили людьми, которым нравилось подчиняться.
Потому что быть несвободным проще всего: так спокойнее,
а свобода — против равновесия. Поэтому многие люди, отсидевшие
15–20 лет в тюрьме, когда
у них заканчивается срок,
не выходят оттуда, остаются там вольнонаемными, живут рядом
с теми же стенами.
Все гарантировано, иногда можно даже сходить
на дискотеку, в публичный дом или
в кино.Но даже при наличии внешней свободы,
в соответствующих традициях, законах, институтах, можно оставаться несвободным — если
не хочешь выбирать. Свобода — это всегда выбор. Поэтому несвободные люди есть и
в самой свободной стране, и
их много, если
не большинство.Уметь выбирать — это навык, это как играть
на скрипке, если
не тяжелее. Есть одно условие: чтобы хотеть выбирать
и уметь выбирать, должно нравиться разнообразие. Свобода — это всегда разнообразие.
А тебе далеко
не всегда нравится разнообразие.
Он взял
и выкрасил волосы
в зеленый цвет — «Какого хрена, что
за маразм?» Или серьгу
в нос вдел — «Ты что, баба,
что ли? И почему в носу, а не
в ухе? Будут останавливать
и говорить: а
ты чего так выглядишь?»
Помните, генерал Евкуров, начальник Ингушетии,
у какого-то мальчика срезал
с шапочки помпончик:
ты же мальчик, а
не девочка, мальчик
не должен быть
в помпончике! А какое твое дело —
в помпончике или не
в помпончике? Зеленые волосы или розовые?
То есть свобода предполагает минимизацию требований
к другим людям.
Я могу требовать, чтобы мне
не мешали, если, например, соседи врубают ночью музыку. Вплоть
до обращения в полицию, потому что это — преступление общественного порядка.
Но если ты раскрасился в зеленый цвет, хоть это может мне
не нравиться и оскорбляет мои эстетические чувства, я ни
в каком суде
не докажу, что таким образом ущемляются
мои права.Только что прошел референдум
в Ирландии, одной
из самых католических стран мира, где порядка 85% населения относят себя
к католикам. Но на референдуме подавляющим числом голосов они убрали
из конституции статью
о богохульстве, которая применялась всего один раз
(в отношении британского актера
и писателя Стивена Фрая, который в
2015 году, выступая
на ирландском телевидении, назвал Бога «капризным, узко мыслящим
и совершенно эгоистичным существом» — ред.).
Прокуратура Ирландии два года искала человека,
который бы посчитал себя оскорбленным
и выступил истцом
в суде. Ни один ирландец
не согласился. А на референдуме ирландцы сказали, что «Бог поругаем
не бывает» и любой человек может говорить
о Боге что хочет, это
его право.Вопрос не
в том, что тебе нравится и
не нравится, а
в том, нравится ли тебе, что люди вокруг тебя — разные. Необходимым условием свободы является терпимость
и даже любовь
к разнообразию.В Советском Союзе разнообразия
не было. Хлеб десятилетиями стоил одинаково —
22 копейки. Когда
я поступил в институт и мы
в семье отмечали мое поступление, счастливый
и захмелевший отец говорил, какая
у меня впереди хорошая жизнь: через пять лет закончишь институт — пойдешь
в инженеры, на такую-то зарплату,
а еще через
пять лет…И тут я, семнадцатилетний, понимаю, что моя жизнь расписана наперед
до самой пенсии.
Я даже знаю, какая зарплата
у меня будет перед пенсией
и какой будет пенсия. Отец, умнейший человек
и выдающийся инженер, считал, что это хорошо.
А меня тогда охватил ужас,
я сразу протрезвел.
Плыть по течению, «как есть, так
и есть» — свойство несвободного человека.
На такого человека
и опирались большевики. Очень простая картина мира, вся сложность сводится
к двум-трем координатам: «бедные против богатых»,
«мы против американского империализма
и израильского сионизма».
И
в этой простой картине мира —
такой же простой образ нас как сообщества, народа:
мы самые хорошие, самые добрые,
мы несем только свет, нам все должны быть благодарны,
а кто не благодарен — те сволочи…
Советская империя могла плыть
и дальше. Я спрашивал у Егора Гайдара [написавшего книгу «Гибель империи»]:
«Могла ли она существовать еще пять лет?» — «Могла.
И десять могла.
Были бы карточки, лагеря,
но продолжать существовать — могла».
В том, что всего этого
не произошло, был выбор Горбачева, Ельцина, Гайдара, многих людей: либо гарантированная медленная смерть — либо совершить прорыв. Выбор был сделан не
в пользу рыночной экономики, свободы внешней торговли или отмены 6-й статьи [советской Конституции о «руководящей
и направляющей» роли КПСС].
Выбор был сделан
в пользу выбора,
в пользу того, что страна пойдет не по течению.
И с этого момента начались постоянные развилки, кризисы.
Это и есть жизнь — когда постоянно выбираешь
и результат не гарантирован.«Реализация свободы — это проверка границ, и это связано с риском» У свободы есть границы, которые очерчиваются законами, традициями, здравым смыслом:
в аэропорту нужно снимать ремень
и проходить через рамки, нельзя ездить по городу быстрее
60 километров в час, являться
на похороны в шортах — неправильно. Можно принять границы и
не пытаться их переходить, а можно пытаться перейти.
Дозволено ли критиковать генерального секретаря ЦК КПСС? Нельзя:
он же бог
во плоти. И вот —
1989 год, Съезд народных депутатов СССР,
в зале 2250 человек, все рвутся
на трибуну. И вдруг [заместитель председателя Верховного Совета СССР] Анатолий Иванович Лукьянов предоставляет слово никому
не известной ткачихе
из Грозного Сажи Умалатовой.
Сажи Умалатова выходит
на трибуну и предлагает генеральному секретарю Михаилу Горбачеву, сидящему
здесь же, в президиуме, подать
в отставку, поскольку он
не оправдывает доверие коммунистов.
Вот ни хрена себе заявление!
Но люстры не упали, Сажи Умалатова спокойно вернулась домой, а
на следующий день снова пришла
на съезд и села на свое место.А как она слово получила, как
вы думаете? Да Анатолий Иванович, умный человек, проверял границу — уже можно или еще нельзя (через два года Лукьянов поддержит ГКЧП, устроивший попытку физической изоляции Горбачева
и государственного переворота — ред.).
Взял ту, которую
не жалко. Ну,
попала бы она
в Кащенко (известная московская психиатрическая больница — ред.)
или бы ее сбила машина — ничего
не поделаешь, «лес рубят»… После этого вся свора
на Михаила Сергеевича-то
и набросилась — потому что Анатолий Иванович проверил границу,
и казалось, что нельзя,
а оказалось, что можно.Я тоже проверял границу.
Два с половиной года назад, на 99-летие Февральской революции
и отречение государя,
я написал открытое письмо Владимиру Владимировичу Путину, очень вежливое
(я обращался к нему «ваше высокопревосходительство»), где проводил аналогии
с событиями 1916–1917 годов
и призывал президента Российской Федерации
не повторять ошибки Николая II,
не доводить до такой же трагедии
и уйти самому.
Написав письмо,
я пошел его публиковать. Прихожу
в одно либеральное место,
в другое, а никто не публикует. «Ты перешел границу, — сказали мне, — это печатать нельзя».
В конце концов
я нашел место здесь,
в России, где это напечатали. И… ничего
не произошло. Никто
ко мне не пришел, я стою перед вами живой.
То есть представление либеральных людей, руководителей либеральных СМИ
о границах было преувеличенным, этой
границы нет.
Ваше сообщение будет опубликовано, если оно не содержит:
— ненормативной лексики
— личных оскорблений или негативных высказываний в адрес других посетителей сайта или иных лиц
— личной переписки, не имеющей отношения к обсуждаемому материалу (для этого есть сервис онлайн-дневников)
— ссылок на какие-либо, не относящиеся к теме обсуждаемой публикации, страницы в интернете
— рекламы товаров или услуг, адресов или телефонов и т.п.
— призывы к насилию, в том числе к насильственному свержению режима
Администрация сайта оставляет за собой право удалять любые сообщения с сайта без объяснения причин.
Комментарии к материалам сайта - это личное мнение посетителей сайта.
Мнение автора сообщения может не совпадать с мнением администрации.
Посетители, которые используют возможность делать комментарии на нашем ресурсе в целях троллинга, будут подвергаться особому вниманию по части используемых IP-адресов.